Астероид занимал теперь уже весь экран. Корабль сносило к пятну посреди астероида, которое даже на фоне черноты казалось провалом.
– Там какое-то углубление, – сказал Юдзо. – Наверное, яма.
– Большая яма, – сказал Посейдон.
Полина приняла решение.
– Слушайте меня внимательно, – сказала она. – Я уменьшаю нагрузку на двигатели, и мы будем спускаться на астероид. Всем включить амортизацию кресел по аварийному расписанию. Нас будет притягивать, и мы будем падать на астероид все быстрее. Перед самой его поверхностью я включу двигатели на полную мощность, чтобы нам не разбиться. Будьте к этому готовы и не пищать.
– Есть не пищать, капитан, – ответила Алиса и, перед тем как включить аварийную амортизацию своего кресла, включила ее на кресле мальчика.
Оба кресла выпустили из спинок упругие широкие захваты и как бы вобрали в кресла своих пассажиров. Нежно, но решительно, словно у них были живые человеческие руки.
Пол как бы ушел из-под ног – это Полина, тоже закутанная в кресло, включила двигатели, оставив только вспомогательные тормозные моторы.
Черная стена астероида превратила экран в непроницаемо темное пятно. В центре пятна что-то мерцало. Но Алиса не успела разглядеть, что это, потому что корабль вдруг буквально содрогнулся, поднатужился, стараясь преодолеть тяготение, которое хотело размозжить его о черные камни. Он завис в нескольких десятках метров над поверхностью астероида и потом, сдаваясь на милость астероида, опустился на каменное дно впадины.
И хоть Полина сделала все возможное, удар был сильным настолько, что «Арбат» подпрыгнул на амортизаторах, ударился вновь, накренился и замер…
Свет погас. Наступила тишина.
5
– Все живы? – раздался в темноте голос Посейдона.
Щелкнула застежка амортизационного кресла, потом второго. Кто-то застонал.
– Спокойно, – сказал Посейдон. – Сейчас подключу себя к аварийному освещению.
Тут же загорелся слабый свет под потолком рубки.
Вторая лампа загорелась во лбу Посейдона.
Люди вылезали из кресел, приводили себя в порядок. К счастью, никто сильно не пострадал. Только Юдзо оцарапал щеку – сорвался один из дисплеев и задел его. Алисино кресло покосилось, но устояло. Главный экран разбился, но вспомогательные работали.
– Это ты стонал, Юдзо? – спросил Посейдон, глядя на мальчика. По щеке его протянулась алая полоска.
– Нет, – ответил мальчик уверенно.
– Это я стонала, – призналась Полина. – Я вспомнила, что посуда в шкафу была не закреплена.
– Ой, там моя любимая чашка! – воскликнула Алиса, бросаясь в кают-компанию.
Посейдон возился с освещением. Постепенно свет становился все ярче.
– А притяжение здесь нормальное, – сказала Алиса, – как на Луне.
– Да, меньше земного, – сказал робот. – Я это уже отметил.
Загорелся свет и в кают-компании.
Алиса раскрыла шкаф, и оттуда посыпались осколки чашек и тарелок.
– Я неоднократно предупреждал, – заявил робот, услышав звон, – что корабельная посуда должна быть металлической или пластиковой. Пристрастие людей к фарфору неразумно.
– А моя чашка цела, – сказала Алиса.
Полина прошла к аптечке, достала пластырь и спирт.
– Алиса, – сказала она, – займись Юдзо. А мне надо выйти на связь с Марсом.
– Давно пора, – сказал Посейдон, оборачиваясь к рации.
Юдзо между тем подошел к иллюминатору и старался разглядеть, что творится снаружи.
Алисе пришлось потянуть его за руку, чтобы он отошел от иллюминатора и дал помыть и заклеить щеку. Спирт больно щипал, но Юдзо даже не поморщился.
– А вдруг мой отец… – начал Юдзо. – Ведь его тоже могло притянуть.
– Ну что, Посейдон? – спросила Полина. – Наладил связь?
– Придется потерпеть, – ответил Посейдон. – Рация разбита.
– Вот жалость! – сказала Полина. – И сколько тебе надо времени?
– Часа два, – ответил робот. – Я достану запасные части.
Полина очистила пульт от осколков и попробовала включить внешний прожектор.
– Погоди, – сказал Посейдон. – Не женское это дело чинить освещение.
Он открыл кожух пульта, заменил один из блоков, и за иллюминатором стало светло – луч мощного корабельного прожектора распорол темноту.
Все подошли к иллюминатору.
– Ой! – первой воскликнула Алиса. – Что это значит?
6
Корабль «Арбат» очутился в большом круглом углублении, схожем с лунным кратером. Стены кратера были высоки и отвесны. Но удивление вызвало не это, а то, что «Арбат» оказался в кратере не одинок.
Вокруг него лежали корабли и обломки кораблей.
Некоторые, видно, разбились давно, и нельзя было угадать, какими они были раньше. Другие корабли были ободраны, словно какой-то шутник срывал с них обшивку, оставляя лишь скелеты шпангоутов. Третьи разбились при посадке. Но два или три корабля казались совершенно целыми.
Посейдон медленно вел лучом прожектора по этой странной свалке, и луч по очереди высвечивал потерпевших крушение.
Вот луч замер на золотой надписи на борту корабля.
– «Робинзон», – произнесла Алиса.
– Здравствуй, старик, – сказал Посейдон. – Когда мы виделись с тобой в последний раз? Кажется, на Ганимеде. Ты куда лучше выглядел. Вот ты где пропал, вот где закончил свой славный путь!
Луч прожектора ушел в сторону. Остановился, осветив надпись «Громкий смех».
– Какое странное название, – произнесла Полина, глядя на искореженный, ободранный корабль.
– Ты не слышала? – спросил Посейдон. – Это была странная компания. Поклонники веселой музыки. Они летали по разным планетам с концертами. Певцы и клоуны.
– Неужели они погибли?
– Если внутри астероида нет атмосферы, – сказал Посейдон, – тогда деваться некуда.
Луч тем временем полз дальше, и вдруг раздался отчаянный крик Юдзо:
– Это отец! Отец здесь! Я говорил, что найду отца!
Мальчик показывал на корабль, лежавший за «Громким смехом». На борту была надпись «Сакура». И знак геологической службы.
– Это наш корабль! – повторял Юдзо. – Пустите меня, пожалуйста, туда. Я там должен быть.
– Там его нет, – тихо сказала Полина.
Под холодным безжалостным светом прожектора видно было, что корабль пострадал при посадке, к тому же часть металлической обшивки снята.
– Но я все равно должен туда пойти, как вы не понимаете! – сказал Юдзо.
– Отец мог оставить там записку. Хотя бы записку…
– Успокойся, Юдзо, – сказала Полина. – Мы обязательно пойдем туда и осмотрим корабль.
– Ты сказал, что внутри астероида может быть атмосфера? – спросила Алиса у робота. Она спросила негромко, потому что не верила в это.
– Вряд ли, – сказал Посейдон. – Астероиды – мертвые тела. На них нет атмосферы. Она бы не смогла удержаться, потому что притяжение очень маленькое.
– Но здесь притяжение большое!
– Погляди за иллюминатор. Ясно же – здесь вакуум.
– А внутри?
– Внутри камень, – ответил Посейдон.
– А если внутри сделана полость и в ней сидят люди, у которых есть генератор гравитации?
– Ну, Алисочка, ты мне начинаешь рассказывать фантастический роман. Кто и зачем будет сидеть в мертвом астероиде?
– Космические пираты! Они специально пробрались в Солнечную систему и сделали такую ловушку. Затягивают корабли, а потом их грабят, а пассажиров берут в плен.
– Фантазерка! – решительно заявил Посейдон. – Даже если бы пираты и смогли незаметно проникнуть в Солнечную систему, зачем им грабить грузовик «Робинзон», который везет запасные части к бурильным установкам, зачем им грабить «Громкий смех», на котором летят музыканты, все богатство которых – трубы и барабаны? Зачем им грабить «Сакуру», на которой профессор Комура везет образцы горных пород?