Мужчина смотрел внимательно. Потом поднялся, похромал к куче чурбаков, взял один и сказал совсем пригорюнившейся Клёне:
– Поди, волку-то тому тоже досталось.
Об этом девушка не думала. А ведь оборотню, который на неё кинулся, взаправду перепало от Юрсы.
– Ступай, – негромко сказал Лют, заметив, как она, сама того не замечая, постукивает ногой об ногу, стоя в снегу. – У меня ещё работы много. А ты зябнешь. Нет, погоди.
Он нагнулся, пошарил рукой возле поленницы и протянул Клёне охапку лучин.
– На вот, держи. Я нарочно тебе наколол. А завтра приходи. Лисицу покажу.
Он не просил, не предлагал. Сказал, и всё. Не было в его голосе ни намёка, ни обещания. Поэтому Клёна забрала лучины и ответила:
– Приду.
Глава 10
Бьерга крутила в руках погасшую трубку. Впервые в жизни острая на язык обережница не знала, что сказать. Радовало одно: вместе с ней не знали, что сказать, и остальные креффы колдунов. Сидели, глядели остановившимися взглядами на огонь, горящий в очаге, и молчали.
Тамир устроился в стороне от наставника, уронив взгляд под ноги. Парня было жаль, потому что нынче он более всего походил на виноватого первогодка, готовящегося отведать кнута. Бьерга в очередной раз подивилась, как удаётся Донатосу так пестовать своих подлетков, что они сперва ненавидят его люто, а потом, как отца родного, почитают. Вон и Тамир не знает, куда деться от стыда, что доверил главе то, чего не доверил креффу.
Клесх ходил по покою туда-сюда, угрюмо хмурясь. Нэд, мрачный как туча, сидел за столом и постукивал пальцами по скоблёным доскам.
Да уж. Задал молодой глава задачу так задал.
– Ну что молчите? – спросил он наконец. – Я не колдун. Мне предложить нечего. Жду, когда вы слово молвите, а уж чуть не треть оборота – тишина. Донатос?
Наузник очнулся от размышлений, прожёг взглядом сидящего поодаль Тамира и ответил:
– Что сказать-то? Вот что? Любую навь упокоить надобно. Это тебе всяк скажет, не только я. Но как упокоить того, чьих костей днём с огнём не сыскать, а? Я не чудодей. Чего ты ждёшь?
Клесх нахмурился.
– Я жду решения. Иль ты не понял, что у нас с одной стороны обережник, ходящих породивший, навью бесприютной по болотам бродит, с другой – ещё один осенённый да неупокоенный мужик мается, а посередь – Серый со своей озверевшей стаей? Что делать с Серым, я знаю: убить да шкуру содрать, чтоб на ворота Цитадели прибить заместо украшения. А вот что делать с двумя другими, хочу от вас услышать. И услышу! Бьерга, может, хоть ты слово обронишь?
Колдунья задумчиво потёрла переносицу.
– Донатос прав: нам прежде не доводилось иметь дела со столь древней навью. Как таких упокоевать, лишь Хранители ведают. А поперёд всего их ещё сыскать надобно. Ну, положим, этого… как его… Волынца Тамир во Встрешниковых Хлябях видел. Так ведь и видел всего ничего, а потом стервец тот исчез, и ищи свищи. Вот и как его выманивать? Со вторым худо-бедно ясно лишь одно: он, видать, к ходящим тянется.
Лашта от этих слов оживился, вскинул голову.
– А ведь верно! Тамир первый раз его видел, когда девочку с собачкой встретил, а второй – когда оборотней в Невежи Лесана побила.
Донатос в ответ только покачал головой и спросил с привычной едкостью:
– Одному мне тут дико, что выуч мой навь видит и говорить с ней может?
Креффы переглянулись.
– Не одному, – ответил за всех Нэд.
– Так, может, они не к оборотням или ещё чему-то там тянутся, а к моему дуболому?
Тамир хмуро поглядел на наставника, но промолчал.
– Думаешь, на парня выманить удастся? – с сомнением спросил Нэд.
– Не к спеху нам их выманивать, – сказал Клесх. – От Серого нынче вреда куда больше, чем от нави. Но и забывать о них не дело. Две души осенённые маются. Решать надо. Ну?
Колдуны сызнова переглянулись. Ответил за всех Лашта:
– Глава, как быть, и без того ясно: упокоить обоих. От смерти их беда на десятки поколений обрушилась. Да только неведомо никому, как такие души с миром отпустить. Сколько крови надобно пролить? Какой наговор твердить? А самое главное, к чему привязать, коли останков нет?
– А ежели к человеку? – негромко спросил Тамир. – Ежели к человеку живому привязать, тогда что?
Донатос смерил бывшего выученика задумчивым взглядом.
– К живому человеку? Можно. Ненадолго.
Крефф колдунов задумался, а потом сказал:
– Навь, она ведь к живому тянется, плоть ищет. Вот ежели взять пару молодших выучей с даром послабее…
– Ты очумел, что ли? – спросил Нэд.
Донатос хлопнул себя по колену.