Я сильно сомневалась, что этот ублюдок меня отпустит. Меня, по сути, уже нет в этом мире, и лишь вопрос времени, когда он наиграется и прикончит меня. Лишь слабая, очень маленькая надежда теплилась в душе, что под конец он все же просто вышвырнет меня прочь.
Было больно. Больно физически, больно душевно. Откуда берутся такие, как Адриан Джонсон? Что делает людей монстрами? Обстоятельства, или они такими рождаются? Ответов на эти вопросы у меня не было. В моем окружении никогда не было подобных людей.
У меня не было ни малейшего представления, сколько уже я тут нахожусь. День, два, три? А может, неделю? Вокруг была абсолютная тишина. Никто не приходил меня проведать, никто меня не беспокоил. И я, как не странно, была рада. Рада этой тишине, рада, что меня не тревожат. Конечно, меня мучила ужасная жажда, но сейчас мне было плевать. Измученная душа радовалась покою.
Только я об этом подумала, как за дверью послышались шаги, и в комнату вошел мужчина лет сорока. Сердце ускорило ритм, и я попятилась назад, сжимаясь от страха. Этот Джонсон решил подарить меня кому-то из своих дружков? Нет. Я не хочу.
Но мужчина лишь окинул меня безразличным взглядом и швырнул мне халат.
— Надень и пошли, — монотонно произнес он.
— Нет, — прошептала я побелевшими губами, так как в голове уже возникали отвратительные образы подкинутые богатым воображением.
На миг во взгляде незнакомца мелькнула жалость, но он быстро взял себя в руки.
— Одевайся и пошли. Мне приказано проследить, чтобы ты приняла душ и поела, — тем же монотонным голосом произнес он.
Душ, еда и вода казались мне сейчас раем, и было бы глупо отказываться. Я стояла и мялась под пристальным взглядом мужчины.
— Отвернись, — промямлила я, мне совершенно не хотелось обнажаться перед еще одним мужиком.
— Нет, — выдал он, — Одевайся. Быстро, — в голосе появилось нетерпение.
Стараясь показывать как можно меньше тела, я натянула на себя махровый халат. Мужчина сделал мне знак следовать за ним, и я поспешно вышла из этой жуткой комнаты. Мы прошли по небольшому, узкому коридору мимо еще нескольких дверей, и мне совсем не хотелось знать, что за ними, так как воображение у меня было богатое.
Поднявшись по лестнице, миновав еще один светлый коридорчик, мы вышли в большую, светлую гостиную. Не нужно быть экспертом, чтобы понять, что один только стул тут стоит больше, чем вся мебель в моей маленькой квартире. Все вокруг кричало о богатстве и роскоши. На миг я залюбовалась интерьером, но реальность быстро настигла меня. Окружающая роскошь больше не казалась такой прекрасной, ведь тут все куплено на грязные, кровавые деньги.
Вскоре мы подошли к одной из дверей, и, открыв ее, мужчина сделал мне жест войти, а сам остался снаружи. Ванная. Такая же шикарная, как и все, что я видела, пока шла сюда. Раздевшись, я включила воду и встала под горячие капли, в надежде, что они принесут облегчение. Я терла тело до красноты, стараясь смыть грязь, которая, казалось, въелась в кожу. Закончив с водными процедурами и насухо вытершись, я открыла дверь, за которой стоял знакомый мне мужчина и терпеливо ждал.
Он вновь сделал мне жест, идти за ним, и я с ужасом поняла, что он ведет меня обратно. Я не хочу возвращаться!
— Пожалуйста, отпусти меня, — взмолилась я, — Скажи, что я сбежала.
Мой надсмотрщик ничего не сказал, лишь одарил меня красноречивым взглядом, лишающим надежды. Когда я вернулась в комнату моего заточения, дверь за мной звучно закрылась.
— Эй! А еда? Вы же обещали мне еду! — крикнула я.
В ответ тишина. Похоже, мужик решил пошутить, поиздеваться. Да и черт с ним. Хотя перспектива сдохнуть с голода не слишком радовала. Без еды я буду слабеть, и у меня будет мало сил для борьбы с этим чудовищем.
Дверь снова скрипнула, и зашел знакомый мужик с подносом. Поставив его на кровать, он удалился, не сказав не слова. Мне принесли макароны под каким-то непонятным соусом, жареный куриный окорок и большой стакан сока. Я ела быстро, опасаясь, что на это у меня имеется лимит времени, но все же заметила, что все было очень вкусным. Расправившись с едой, я почувствовала себя лучше, но, к сожалению, ситуация не сильно изменилась. Я по-прежнему в заднице, только теперь чистая и сытая.
Вскоре поднос забрал тот же мужик, и я опять осталась одна. Пока меня водили в душ и кормили, у меня особо не было времени думать, а теперь в одиночестве тревожные и печальные мысли вновь атаковали меня. Что дальше? Очевидно, этот Джонсон не хочет, чтобы я сдохла с голоду. Но что у него в голове?
Стараясь отвлечься от тревог, я стала думать о родных. Интересно, чем они сейчас занимаются? Как отреагировали на письмо, которое от моего имени отправило это ничтожество? Эх, родные мои, любимые, знали бы вы только, как я по вас скучаю! Увижу ли я вас вновь? Не знаю.
Сама не заметила, как задремала, и из этой дремы меня вырвал хлопок двери. Сердце отчаянно заколотилось, а душа спряталась в самый дальний уголок, когда перед моими глазами вновь предстал Адриан Джонсон.
Мужчина окинул меня взглядом, и меня разозлило, что я не могу понять, о чем он думает. Время шло, но в комнате царила полная тишина. Он, очевидно, ждал, когда я первая открою рот, ну и пусть ждет, мне и молчится не плохо.
— Выглядишь ты лучше, чем, когда я видел тебя, в последний раз, — наконец, произнес он, намекая на мое плачевное состояние после изнасилования.
Я мысленно радовалась крохотной победе. Мне льстило, что я вынудила его первым нарушить тишину.
— Чего тебе надо? — холодно спросила я, — Пришел еще раз изнасиловать?
Я и не пыталась скрыть ненависть и отвращение, которое испытывала к нему, поэтому я буквально выплюнула реплику.
— Не терпится вновь почувствовать в себе член? — грязно ухмыльнулся он. — Но вообще-то, я пришел поговорить.
— Мне не о чем с тобой разговаривать, — огрызнулась я.
— Криста, — предостерегающе произнес он, — не вынуждай меня наказывать тебя.
Наказывать? А насилие само по себе разве не наказание? Или он, в самом деле, уверен, что любая должна пищать от восторга, если он захотел ее трахнуть? Я украдкой бросила на мужчину взгляд из-под ресниц, он похоже действительно так считает. Небывалое самомнение! Но все же, не стоит его намеренно заводить.
— И о чем же ты хочешь поговорить? — как я не старалась, яд все равно сочился из моего голоса. Но не могу я спокойно говорить с тем, кого ненавижу.
— О тебе, о себе, о нас. О нашем дальнейшем совместном существовании, — мне безмерно хотелось его послать куда подальше, но продолжала молча слушать, стиснув зубы. — Криста, я, правда, очень хочу, чтобы ты была моей. Не противься мне, и я дам тебе много, очень много. Красивая жизнь, деньги, карьера ты все это получишь, если, наконец, перестанешь сопротивляться. Будь со мной по доброй воле, — я не заметила, когда он успел подойти, и теперь тихо и горячо шептал мне это в ухо. — Нам будет хорошо вместе, вот увидишь.