— Я бы очень хотела, чтобы ты поговорил со мной. Ведь только так мне удается попрактиковаться в итальянском языке, — ответила она, кокетливо улыбаясь. Фийона обхватила сигарету своими яркими губами. Фиеро тут же щелкнул зажигалкой. Она подалась вперед, поддерживая его руку своей.
— Ты очень молод, Фиеро.
— Мне двадцать пять, — ответил он, совершенно обезоруженный хищным выражением ее лица. Она, не стесняясь, оглядывала его с головы до ног.
— Итальянские мужчины более искусны в амурных делах, чем англичане. Скажи, ты хорош в постели?
Фиеро облизал верхнюю губу.
— Вы ведь сами прекрасно знаете, какие мы, итальянцы, любовники. Можно сказать, что мы живем только ради того, чтобы заниматься любовью. Мы живем ради женщин.
— Жаль, что я здесь совсем ненадолго, иначе мы могли бы заключить сделку. Я бы учила тебя английскому языку, а ты меня — итальянскому. Понимаешь, к чему я клоню? — Он закивал, от волнения раздувая ноздри, как паруса. — Но, пожалуй, мы сделаем это как-нибудь в следующий раз.
Вернувшись с картиной, которая висела прямо в доме, с изображением полулежащей обнаженной женщины, Роза, вероятно, даже не заметила похотливого блеска в глазах Фиеро. Она протянула полотно Фийоне.
— Сейчас никто не обращает на него внимания. Но это и есть портрет Валентины, который нарисовал мой дед.
Фийона прочитала надпись внизу: «Валентина. Томас Арбакл, 1945».
— Ну разве она не прекрасна?
— Она очень привлекательна, — сказала Фийона. — Порочная улыбка. Вы с ней чрезвычайно похожи, — добавила она, улыбаясь Розе.
Роза была счастлива, как дитя.
— Я не столь порочна, как она. Но в глубине души завидую той жизни, которую вела моя бабушка.
— Вы замужем?
— Да, и у меня трое детей. Одним словом — все как у всех!
— Валентина вряд ли стала бы грешить, если бы не испытание войной. Она заводила любовников исключительно для того, чтобы выжить.
— Не думаю, что она встречалась с Люпо Бьянко с той же целью. Он был для нее билетом в аристократическое общество Неаполя. Находясь рядом с ним, она могла бы стать совершенно другим человеком.
— Простая деревенская девчонка, которую нашли мертвой в бриллиантах и мехах, — сказала Фийона, вспомнив, что писали газеты об этом убийстве. — Какое ужасное потрясение для вашего дедушки.
— А ведь в тот роковой день они должны были пожениться. Какая романтика — неожиданно увлечься прекрасным иностранцем! Вы знаете, говорят, что статуя Христа впервые за все годы существования не замироточила именно тогда, словно предрекая ужасную трагедию.
— И вы верите в это?
— Не совсем. А еще говорят, что она снова прольет слезы лишь в том случае, если все духи упокоятся с миром.
— Неужели люди все еще верят, что дух старого маркиза бродит по замку?
Роза вдруг стала очень серьезной.
— За эти годы произошло много странного. Мой муж полицейский. Перед тем как Ромина приобрела этот замок, десятки жителей нашего городка неоднократно наблюдали, как в комнатах мерцали огни свечей, а также слышали странные звуки и шум, доносившиеся оттуда. И никто, кроме Юджина, не отважился пойти туда. Он необыкновенно смелый человек.
— И что ему удалось выяснить?
Роза пожала плечами.
— Ровным счетом ничего. Я там тоже побывала много раз. Это место не пугает меня. От замка, лежащего в руинах, веяло чем-то прекрасным. Сейчас он уже совсем не такой, как был тогда.
— Не думаю, что вам приходилось встречаться лицом к лицу с призраком, — сказала Фийона, выпуская дым.
— Я не верю в привидений. — Роза, отмахнувшись, засмеялась. — Но я бы не исключала из списка подозреваемых живого призрака, который ходит крадучись и пытается напугать людей. Ромина жаловалась на то, что кто-то частенько бывает в их флигеле. Она рассказала моему мужу, что кто-то спит внутри постройки, и убедила его прийти и взглянуть на все собственными глазами.
— Ромина, бесспорно, эксцентричная особа, однако она не произвела на меня впечатления чересчур суеверного человека.
— Но ведь она же родом из Северной Италии. А это, знаете ли, совершенно другое дело. Люди, живущие здесь, мыслят очень примитивно.
— Так вы не верите в то, что маркиз слоняется ночью по замку, раскаиваясь в том, что убил свою возлюбленную?
— Ну конечно же нет! Просто кто-то решил пошутить. А может, жители Инкантеларии придумали все это для того, чтобы не позволить никому приобрести замок и превратить его в отель. Они ценят покой и очень гордятся своей историей. Люди хотели сохранить это строение в его первозданном виде, устроив тут место поклонения. Однако они просчитались.