Она украдкой огляделась вокруг.
— Осторожнее, Люк. Мы не очень-то ладим с Розой. Давай не будем усложнять наши с ней отношения еще больше. — Он удивленно приподнял брови. — Ты ей нравишься, — пояснила она, склонив голову. — Ты удивлен?
— Вообще-то нет, — признал он. — Не могу отрицать, что немного поспособствовал этому.
— Да ты любитель пофлиртовать.
— В противном случае ты бы со мной не заговорила. Но ты всецело завладела моим вниманием в тот самый момент, когда я впервые тебя увидел.
— На берегу, с Франческо?
— Ты выглядела такой печальной. И почти сразу разбила мое сердце.
— А сейчас он здесь?
Люк окинул взором набережную и пляж.
— Нет, обычно он играет вон у того столбика. Именно так я узнаю, что ты находишься где-то поблизости.
— Я верю тебе… потому что очень сильно хочу, чтобы это было правдой.
— Жаль, что я не могу тебе этого доказать.
— Мне придется довериться твоим словам.
— Ты знаешь, что можешь это сделать. — Люк взял ее руку в свою. — Ты можешь полностью мне доверять.
Они прошлись по набережной к уединенному пляжу, покрытому галькой, а потом сели там, глядя на бескрайнее море.
— Ты особенная, Козима.
— Я не ощущала себя особенной уже очень долгое время.
— С тех пор, как перестала встречаться с Риккардо?
— Да, с тех самых пор.
Люк посмотрел в ее серьезное лицо.
— Я влюбляюсь в тебя.
— Ты едва меня знаешь.
— Это совершенно не важно. Важно, что я чувствую. Я доверяю своим инстинктам. Уверен, что ты такая же, как я тебя придумал.
— Расскажи мне о себе, — попросила Козима, когда он уткнулся лицом в ее шею.
— Я знаю о тебе все без слов, я тебя чувствую.
— Я тоже тебя чувствую, Люк, но мне хотелось бы знать о тебе побольше.
— Тогда поцелуй меня.
Она пробежала пальцем по его колючей щеке.
— Обещаю, что поцелую тебя до ленча.
В середине дня к замку на сверкающем «мазерати кватропорте» подкатил Денис Мендорос со своей дочерью Стефанией. Денис, будучи греком по национальности, родился в Судане, а вырос в Йоркшире, хотя так никогда и не избавился от сильного акцента, который англичанки находили неотразимым. Природа наградила его темной кожей, характерной для жителей Средиземноморья, и умными карими глазами, но главным украшением Дениса по праву считалась его улыбка, которая, обнажая белоснежные зубы, сияющие на фоне загорелого лица, казалось, смогла бы осветить маленький континент. Ромина, которая всегда находила Дениса привлекательным, заключила его в объятия, словно белая полотняная бабочка.
— Стефания! — воскликнула она, вся сияя от радости, но с явной неохотой отрываясь от отца девушки. — Я так рада, что и ты к нам пожаловала! — Скользнув взглядом по длинноногой молодой особе, стоящей перед ней, Ромина тотчас ухватилась за идею сосватать их с Люком. У девушки были длинные блестящие волосы, напоминающие цветом гриву гнедой лошади. От отца Стефания унаследовала смуглую кожу и карие глаза. Она была настоящей красоткой. — Сколько тебе лет, Стефания?
— Двадцать один.
Ромина постаралась скрыть разочарование.
— Такая юная, — вздохнув, произнесла она, и подумала: «Слишком молода. Какая досада!»
Она повела гостей через замок к террасе, хвастаясь внутренним двором со струящимся фонтаном и лимонными деревьями. Стефания пришла в восхищение от красивой пастельной гаммы и изящной отделки.
— Я бы с радостью согласилась жить в таком месте, как это. Здесь так спокойно.
— Для начала тебе надо найти принца, Стефанула, — заметил ее отец.
— В Инкантеларии живет множество красивых парней, — подхватила Ромина.
— Пусть только попробуют посмотреть в сторону моей дочки, я их в порошок сотру!
Карадок и Нэнни сидели на террасе, ожидая ленча и обсуждая труды древних философов. Ма попивала лимонад, скрываясь от солнца в тени и прислушиваясь к их беседе. Билл в это время был в саду, размышляя, где ему лучше сделать грот, а Сэмми с детьми находились в своих комнатах, переодеваясь в купальные костюмы.
Билл поспешил через сад навстречу Денису.
— Дорогой дружище, как здорово видеть тебя! — воскликнул он, крепко пожимая ему руку.
— У тебя прекрасный дом, — восхищенно произнес Денис. — Ты очень талантливый человек, Билл.
— Я бы не смог сделать это без своей жены.
— Это был своеобразный плод нашей любви, — сказала Ромина. — Ну а теперь время познакомиться. — Она принялась по очереди представлять друг другу гостей, получая удовольствие от того, что ей удалось собрать у себя в доме такую разношерстную публику.