Пошёл пятый день нашей встречи. Раны мои зажили. Никаких следов ожогов или шрамов. Волосы плотной щетиной дружно взошли на голове и лице. То ли из-за действий врача, которого мы пустили на верёвки, то ли из-за целебных свойств воды из озера, не знаю. Не думаю, чтобы это было так уж важно. Цел? Спасибо, Господи… и будет об этом.
– Что дальше, Калима?
Она пожимает плечами:
– В любом случае её нужно прикончить. Теперь бы ещё понять, как это сделать.
Какое-то время мы молча наблюдаем, как дёргается и бьётся изловленная тварь.
– Что-то маловата эта штука для парашюта, Калима.
– Почему?
– Диаметр – метров шесть, не больше. Значит, площадь купола раза в два меньше необходимой.
Она смотрит на пленника, потом согласно кивает:
– Точно. Не хватит. Значит, ещё придётся брать не одного, а троих…
С этим трудно согласиться:
– Нам повезло, что тварь посередине схватки неудачно изменила тактику. Терпения не хватило. Ещё одну такую охоту могу себе представить, но две? Или три?
– А что ты предлагаешь? Идти пешком?
– Не знаю, – сердито огрызаюсь я. Но, чувствуя свою неправоту, спешу добавить. – Может, вместо парашюта сделаем крыло? Тогда падение превратится в планирование…
– Всё равно будет нужен второй парус. Или ты собираешься здесь оставаться?
Мне нечего возразить.
Я и сам оставаться здесь не собираюсь, и её, конечно же, не оставлю.
– Как же нам её убить? – возвращается она к исходной точке. – Нужно пробраться к центру.
– Может, уморим голодом? – я пытаюсь немного разрядить обстановку.
– Или утопим, – подхватывает Калима. – Давай отвяжем и бросим в озеро, вдруг утонет?
Посмеялись.
Эксперименты с "яблочным сиропом" завершились созданием могучего клея: в прочности соединения листьев мы не сомневаемся. Мой кильт тому порука. Так что дело за малым: армировать парашютный купол из склееных листьев сетью из Сети и… вниз! К реке.
Калима берёт мой обгоревший нож, найденный нами на месте пожара, легко поднимается и, осторожно глядя себе под ноги, подходит к Сети.
– Ты всё-таки присматривай за мной, – бросает она мне не оборачиваясь. – Мало ли чего от этой штуки можно ожидать.
Тогда я тоже встаю и иду за ней.
– Только поясни, что ты задумала.
– Не хочу лезть под неё. Постараюсь пройти сверху. Доберусь до центра, и буду отсекать оранжевую часть, пока Сеть не перестанет дёргаться. Как замрёт, будем считать, что с ней покончено.
– Отличный план! – одобрил я. – Повезло, что нам не понадобился паук. Вот с ним бы мы поморочились…
– Это ему повезло, – жёстко отрезала Калима.
Она высоко подняла ногу, осторожно перебросила её через первый канат и сделала осторожный шаг внутрь сети.
Я увидел, как напряглось её лицо.
"Ух, как законектило!" – пробормотала она, перебросила вторую ногу, сделав полный шаг, остановилась и уронила нож.
Я подождал с минуту, потом подошёл ближе. Стараясь не заходить внутрь периметра твари, заглянул Калиме в лицо. На её лбу выступил пот, глаза остекленели, нижняя губа чуть опустилась, обнажив мелкие ровные зубы. Мне показалось, что вот-вот по подбородку потечёт слюна.
Я протянул руки, как куклу приподнял её над растянутой Сетью и понёс прочь. И тут она меня ударила. Удар был неожиданным и сильным. Коленом в пах. Очень больно. Я уронил её, но в падении она умудрилась ещё два раза меня ударить: кулаком в живот и локтём по шее.
Я отлетел метра на три. Едва успел подняться, как опять получил ещё один короткий без замаха удар локтем по уху.
– Ты что, с ума сошла? – закричал я. – Калима!
Конечно, я понимал, что она не в себе. Но мне от этого не становилось легче. Что-то там с ней случилось в этой паутине. Но если тварь может вот так, запросто, в одно мгновение загипнотизировать человека, то, похоже, мы её крепко недооценили.
Когда Калима опять налетела, я схватил её правой рукой за горло и приподнял вверх. Она захрипела, ухватилась двумя руками за моё запястье, чтобы убавить нагрузку на шею, и, подтянув выше колени, обеими ногами ударила меня в грудь.
Тяжёлые армейские ботинки, это вам не банные шлёпанцы! На ногах иных умельцев они превращаются в серьёзное оружие, которым можно: а) что-нибудь сломать; б) кого-нибудь покалечить, и в) убить. Передо мной был не рядовой умелец – это был убойных дел мастер, которому вдруг приспичило продемонстрировать небольшую толику своего мастерства.
В груди у меня хрустнуло, болью перехватило дыхание. Меня отбросило далеко назад, и я влетел в самый центр Сети, которая всё ещё трепыхалась и вибрировала. Всё произошло так быстро, что я даже не успел испугаться…
И вдруг всё кончилось.
Исчезла не только боль.
Я летел в фиолетовом тумане мимо каких-то тёмно-серых глыб. Исчезло что-то очень важное. Что-то, что являлось существенной составляющей жизни. То, что мешало.
Мешало жить. Мешало наслаждаться жизнью… …исчезло сомнение.
Это открытие развеяло фиолетовый туман. Тёмные глыбы улетели прочь. Я был один.
Что до этого было рядом? Не знаю. Я не касался этих тёмных, массивных образований, но почему-то был уверен, что они тёплые и скользкие. Теперь, сосредоточившись на полёте, я не мог сказать, что доставляло большее наслаждение: свобода или сам полёт.
Безмятежно скольжу под самым куполом, стремительно опускаюсь к поверхности реки, ныряю под эту поверхность, нахожу подводную лодку и, не утруждая себя поисками открытого люка, смело прохожу внутрь прямо через двойной корпус. Что-то с моим зрением. Я всё вижу, хотя и ощущаю, что вокруг полная темнота.