«Что же ты хотел мне сказать?»
– Ника. Ника, ау!
– А?
– Заснула что ли? Пара закончилась. Пойдем.
– А, прости.
– Куда на обед? – спросила Юля жизнерадостно.
– А ты Ёжика не видела?
– Нет. Так куда?
– Да мне все равно… А ты не знаешь, что с ним тогда случилось?
– Нет. Я почему-то была уверена, что ты знаешь. Но ты ходила такая отрешенная, что я не рискнула тебя спрашивать.
– Жаль… – едва слышно сказала Ника.
– Хотя… Знаешь, тогда болтали, что он чуть ли не в коме. Кто-то даже на наркотики думал, я не воспринимала всерьез, но вот после его слов о больнице…
– Это неправда! – неожиданно для самой себя выкрикнула Ника. И вспомнила.
Они летали в Луйире вместе. Она, Игорь и… Кирилл.
– Ника, ты в порядке?
– Да. Нет. Не знаю. Что-то мне нехорошо. Юль, я лучше поеду домой.
– Ладно, – растерялась подруга. – Может, мне тебя проводить?
– Нет, не переживай. У кого я конспекты переписывать буду? – улыбнулась Ника через силу.
Она вышла в университетский двор и глубоко вдохнула.
«Я летала не одна!» – билось в голове.
Ника застонала и сдавила пальцами виски. Больно… Вспышка, и перед глазами картинка. Ёж в Луйире. Раздирающая сердце боль – он погиб! И тут же робкая, неуверенная радость. Жив?.. Он жив!
Слезы солеными ручейками стекали по щеками и капали на траву, покрытую первыми опавшими листьями. Ника отошла к ближайшему дереву и прислонилась к нему лбом.
«Черный смерч. Делур. Зачем?..»
И ответ пришел. Только не на тот вопрос.
Потерянные воспоминания, словно прорвав плотину, вылились из глубин подсознания наружу. Картинки хаотично замелькали одна за другой. Вот его улыбающееся лицо, серые с неповторимым темным ободком глаза смотрят хитро и ласково, темные, почти черные волосы, спускаясь до половины шеи, обрамляют совершенное лицо… Тоже лицо, тонкие губы по-прежнему улыбаются, только глаза с залегшими под ними тенями пронзают теперь холодом взгляда. Еще видение. Безжизненная тошнотворная серость. Та самая. Она стоит посреди огромной пустыни, и бушующий ветер развевает ее длинные волосы. Глазам трудно что-либо разглядеть сквозь начинающуюся бурю, но она должна, и она видит. Человек, словно бархатным покрывалом окутанный тьмой. Такое знакомое и такое чуждое лицо. Его лицо.
Кирилл. Делур – это Кирилл.
– Нет! – Ника зажмурилась, не желая верить, думать, чувствовать…
Спазм скрутил тело. Если бы не пустой желудок – ее непременно стошнило бы.
Радость за невредимого Ёжика отступила перед болью, недоумением и гневом на Кирилла. Как он мог?!
Она еще долго сидела под деревом, пока шумная компания, вышедшая из корпуса, и мысль о том, что ее может увидеть Юля, не спугнули ее.
Как во сне Ника добралась до дома и, не раздеваясь, упала на кровать.
– Чего еще я не знаю? О них, о себе, – думала она, а утомленное сознание проваливалось в дрему.
– Нет, нет, нет! Не спать! – заставив себя встать, Ника пошла на кухню.
Неожиданно сильно захотелось есть. Неудивительно – перекусить сегодня она так и не успела. Но в состоянии стресса есть Ника обычно просто не могла.
– Может, я и этого о себе не знаю? – хихикнула она, откусывая кусочек огурца.
Когда вернулись родители с сестрой, Ника только обняла их и сразу ушла к себе.
– Пойдем ужинать, – тихо позвала мама, заглядывая в комнату.
– Не хочу, – не отрывая головы от подушки, сказала она.
– Никуля, что с тобой, дочка? А мы тебе укропа привезли.
– Укропа? – оживилась Ника.
– Да. Представляешь, тот, что посеяли, не только взошел, но и вымахать успел. В конце сентября-то!
– Ладно, укропа поем, – согласилась Ника, способная есть ароматную зелень пучками. – Спасибо, мам.
Заснуть никак не получалось. Успокоиться тоже. Ника взяла телефон и набрала старый номер Игоря, надеясь, что по нему еще можно дозвониться.
– Алло, – сказали в трубке.
– Я думала, ты погиб.
– Ника…
– А потом вообще забыла, что когда-либо летала в Луйир. А сейчас вспомнила, – сказала она, и ком застрял в горле.
– Хочешь я приеду?
– Ёжик, уже ночь, – улыбнулась она сквозь слезы.
– И что?
– Родители дома, дурень.
– Скажем, что не могли провести порознь даже несколько часов сна, – сказал он шутливо, а потом добавил уже серьезно: – Ты летаешь?
– Да. Только лучше бы я забыла все снова.