Ада была уверена, что нет.
— Мы не болеем! — Голос связиста подпрыгивал, как мячик. Председатель подумала, бедняга на грани нервного срыва.
— Верно. Чем же не основание для надежды, да? Мы не носим масок, не чувствуем ухудшения. В конце концов, врачи выделят антитела и — вуаля! — проблема решится.
Их взгляды встретились. Оба чувствовали ложь, но негласно сговорились играть по правилам.
Парень с неохотой кивнул, первым признав, что не против некоторое время потешить себя спасительной ложью.
— Перед тем, как присоединишься к остальным, отошли нашим сообщение, что мы выходим на поверхность. Пускай знают. Мы разобьем лагерь в квадрате десять. Судя по картам Службы Безопасности, там самое лучшее место.
— Сделаю. — Оператор повернулся к терминалу.
Ада заметила, что рисунок графика радиочастот с момента ее здесь появления не изменился. Эфир был мертв.
— И последнее сообщение Острову. Мы идем. Так и скажи. Следующий сеанс связи — с поверхности.
— Сделаю. — Уже тихо.
— Как закончишь, сразу беги.
Ада развернулась и пошла к выходу.
Последняя фаза эвакуации начиналась прямо сейчас.
По другую сторону двери ее ждали трое эсбэшников. Заместитель полковника Миха настоял на том, чтобы теперь Аду всегда сопровождала охрана. На резонный вопрос "Зачем?" капитан Дымов ответил, что времена неспокойные, а она единственный человек, который остался в живых из числа высшего руководящего состава Бастиона. И потом — существуют инструкции на случаи форс-мажора. Составленные и утвержденные еще Генералом. Главное лицо нужно охранять как зеницу ока.
Ада не спорила, однако в обществе трех до зубов вооруженных людей в броне ей становилось не по себе. Из них Сальникова была знакома только с Ликой. В прошлой жизни — примерно, миллион лет назад, Ада и ее мать были коллегами; Комитет Продовольствия… что были за времена!. Ада Сальникова и Амалия Зверева дружили, и Лика тогда была ребенком.
"Да, а теперь этот ребенок — опытный боец! — подумала председатель. — Надеюсь, моя Мира не захочет пойти по жизни со штурмовой винтовкой!"
Эсбэшники стояли неподвижно, готовые выполнить любой приказ. Казалось, усталости они не знали. Много часов они наматывали вместе с Адой по Бастиону, пока она инспектировала те или иные участки, где проходила срочная эвакуация. Убежище тогда напоминало растревоженный термитник. Люди окунулись в работу, которая помогала им забыть об ужасе и отчаянии, но все равно, только абсолютно глухой или слепой не заметил бы, насколько накалена атмосфера. Стоит кому-либо поддаться соблазну обвинить во всем руководство Бастиона, цепная реакция вызовет панику и вспышку безумия.
Ада боялась этого сильнее всего. И поэтому, когда час назад в секторе, где располагались производственные комбинаты, возникла заварушка, она едва не потеряла над собой контроль. Один из дежурных бросился на нее в самый неподходящий момент, когда Ада разговаривала с бледным директором. Тот вяло шамкал губами, докладывая о своих действиях. Сальникова намеревалась перейти к традиционным ободрениям, которыми завершала все подобные разговоры, когда увидела человека в комбинезоне.
Он оторвался от основной группы — последние контейнеры на роботизированных тележках заехали на платформу, чтобы подняться вверх, — и бежал прямо на нее. Ада помнила перекошенный рот и поднятые над головой руки. Но сильнее всего поражал нечеловеческий крик, рвущийся из его горла.
Ада успела лишь зажмуриться, услышав удар, а когда открыла глаза, увидела, что Лика прижимает безумца к полу и заламывает ему руки. "Можете продолжать, председатель", — сказала девушка. Остальные эсбэшники придвинулись поближе.
Лицо техника до сих пор стояла у нее перед глазами. Он потерял всю семью. Не он один. Что будет, если там, на Центральной Площади, случится нечто подобное? К этому моменту группы здоровых уже почти покинули Бастион. Остаются заболевшие на разных стадиях. Некоторые из них вполне способны спровоцировать мясорубку.
В конце концов, Аде удалось взять себя в руки.
Если посмотреть здраво на весь этот дурдом, то дела идут не так уж плохо, решила она. СБ докладывала об отдельных инцидентах, однако, в целом, эвакуация проходила успешно. Сильных сбоев по графику не возникало. Все просто выполняли приказы. Большинство людей превратились в покорную стадо, готовое возложить ответственность на любого, кто выступит добровольцем. Формально, пока Ада в строю, Объединенный Комитет еще работал, значит, ему и карты в руки. Бастионцы готовы были идти куда угодно. Даже на поверхность.