— Так ведь почему-то ни одна нация так болезненно на подобные обвинения и не реагирует, не правда ли?
— Ну, болезненная реакция на обвинения — ещё ничего не доказывает. Особенно, учитывая всю предыдущую историю этого народа.
— А вот ты и объясни мне, пожалуйста, почему у этого народа такая история? Ведь ни у какого другого народа такой истории нет, правда? Значит, чем-то этот народ от других всё-таки отличается? Скажи-ка, слышал ли ты когда-нибудь термин «антииспанизм»? А «антитатаризм»? А «антирусизм», «антитуркменизм», «антикитаизм», «антивьетнамизм»?
А вот «антисемитизм» существует и играет серьёзную роль в международной политике.
В истории человечества было много случаев геноцида. К примеру, геноцид североамериканских индейцев, геноцид армян в 1915 году, геноцид тутси в Руанде — это уже 1994 год. Но это были, так сказать, разовые, одномоментные вспышки ненависти одного народа против другого.
Евреев же притесняли и ненавидели все и всегда. Отовсюду их изгоняли: из Англии в тринадцатом веке, из Испании в пятнадцатом-шестнадцатом веках, в России в девятнадцатом веке существовала черта оседлости, даже в двадцатом веке, при коммунистах-интернационалистах препятствовали поступлению еврейских детей в университеты. И, кстати, только евреям было разрешено эмигрировать из СССР в семидесятых годах прошлого столетия.
Выходит, что отличаются они от всех остальных наций. Чем же? Может быть, ты мне объяснишь? Для меня это загадка.
— Нет, не объясню, — вздохнул Боб. — Сотни мыслителей веками бились над этой загадкой, а ты хочешь, чтобы я тебе вот так взял да и предложил окончательный ответ?
Мне вот только непонятно, почему тебя этот вопрос так волнует. Я ведь по тону твоему, по энергетике чувствую, что это не чисто академический интерес. Откуда такая интенсивная эмоциональная окраска?
— Как это — откуда? — удивился Антон. — Они же Россию разрушили!
— Ну-ка, ну-ка, — оживился Боб, — прошу поподробнее.
— А ты что, сам не знаешь? — После переворота в 1917 большевистское правительство почти сплошь из одних евреев состояло. А кто чекистский террор по всей стране развернул? Они же. С латышами на подхвате.
— А русский народ, выходит, позволил себя резать, как стадо баранов? — удивился Боб.
— А русский народ слоями уничтожали. Сначала интеллигенцию в городах, а потом и за крестьянство взялись.
— Погоди, но ведь евреев-то во сколько раз меньше, чем русских. Да и не все они большевиками и чекистами были. Получается — совсем горстка. Как же это им удалось с таким огромным народом справиться? Да ещё православным — высокодуховным значит.
— Население-то в России в то время почти поголовно крестьянское было. Сидели себе пассивно по деревням. Да и не знали толком, что в стране творится. А солдаты обмануты были большевистскими агитаторами.
— Тоже евреями?
— В большинстве своём — да.
— Так это, значит, много их на фронте было, евреев?
— Нет, на фронте немного. Они в основном в городах смуту наводили, а на фронт своих эмиссаров одураченных засылали. А в ЧК везде они начальниками были. В Петрограде — Урицкий, например, террор разворачивал, заложников сотнями расстреливал. А вспомни, кто в 1920 году в Крыму массовые расстрелы устраивал? Роза Землячка, Михельсон, Склянский! Ну, и Бела Кун с ними.
— Так что же, вот так они вчетвером десятки тысяч людей и расстреливали?
— Ну, что ты дурачком-то прикидываешься? Знаешь ведь, что Крым большевиками захвачен был. Исполнителей много было, а эти руководили массовыми убийствами, приказы отдавали. Хотя, Землячка, говорят, и сама любила в пытках и казнях поучаствовать. Та ещё садистка была.
— Так я совсем дурачком не прикидываюсь, — спокойно парировал Боб. — Я только выяснить у тебя пытаюсь, а исполнители-то эти, которые приказам зверским подчинялись, какой национальности были? Неужели сплошь евреи и латыши?
— Нет, конечно. И русских хватало, одураченных большевистской пропагандой.
— Ты меня прости, но как же это можно доброго, сострадательного, православного русского человека пропагандой одурачить, чтобы он голых женщин и детей зимой к оврагу гнал и там убивал их, беззащитных, сотнями? Сильна, видать, была большевистская пропаганда, если за несколько месяцев высокую тысячелетнюю христианскую мораль одолела?
Хочешь, не хочешь, Антон, а ведь придётся согласиться, что и среди русских извергов хватало.
Ты знаешь, в конце девятнадцатого века Лев Николаевич Толстой в своей публицистической статье под названием «Не могу молчать» описывал любопытную ситуацию. В России многие годы смертная казнь была отменена. А когда её снова ввели, довольно долго не могли найти человека, который бы согласился стать палачом. За большие деньги, заметь. И это в нищей России. Не так давно, кстати, вторая половина девятнадцатого века.