Впрочем, не стоило разочаровывать Ивеца, имело смысл шагать дальше в надежде, что предстоящие сборища, точнее их участники, окажутся ненамного умнее и образованнее одичавшего на севере одиночки. А кто сам дурак, не поймёт, что другой тоже не слишком мозговит. Разоблачения можно было не бояться.
— Ладно, я встречусь с твоим приятелем, говори адрес явки и пароль.
Ивец усмехнулся, показав нечищеные с довоенных времён клыки.
— Я провожу, — сказал он. — Мне и самому интересно: ничего ведь вокруг не происходит и давно уже, а тут намечается какое-никакое развлечение. Как минимум — тема для разговора. Сейчас пошли спать, солнце близко.
— Пошли. А эта твоя подружка к нам присоединится?
— Да никто она мне, болтается просто здесь.
— А днюет где?
— Не знаю, — буркнул Ивец.
Он выглядел сердитым. Его тоже отшили? Дэм решил не расспрашивать. Многие вампиры болезненно воспринимали наступившую после обращения половую несостоятельность. Не любили обсуждать безусловные потери, стремясь сосредоточиться на приобретениях.
— А зовут-то её как?
— Эва, — ответил Ивец и полез в землянку.
Внизу ничего не изменилось, и Дэм подосадовал на приятеля. Мог бы хоть как-то обустроить быт, мох на пол постелить. Вампиру, конечно, без разницы, как спать, но какой-никакой это дом. Приют на века, а не случайная ночлежная яма. Люди с уважением относились к жилищу. Дэм помнил. Они стремились побаловать свои тела, но помимо удобства видели вокруг красоту. Чего у них только не было.
Ивец плотно закрыл проём куском спёкшегося в камень грунта. Оба приятеля забрались в дальний угол норы и улеглись рядом. Вампиры, конечно, индивидуалисты, но в те тревожные времена и они начинали тянуться друг к другу. Многие сбивались в группы.
Бродить в вечных сумерках сначала было весело. Обезумевшие от жары и радиации люди легко шли в руки и дарили необыкновенной вкусноты кровь, но потом как-то быстро вывелись. Мор напал. Чад вскоре развеялся, выглянуло неумытое светило. Пришлось вампирам опять убираться во тьму. Планета выровнялась, сжала себя в комок и жутко опустела, остались на поверхности трупы, везде трупы, они гнили и ужасающе воняли. Есть стало нечего, потом Ивец придумал пить радиоактивную воду. На ней и продержались, пока жара не спала, и мир не начал приходить в себя.
Поначалу бессмертные не беспокоились, полагая, что люди вылезут из подземных убежищ и придумают новый порядок. Жизнь наладится, пойдёт прежним или почти прежним чередом. Ждали долго, терпеливо, а потом поняли, что не выйдет никто. Заболели они там, внизу, и затем последовательно передохли, или изначально забыли залезть — никто не рассказал, но человечество реально кончилось. Всё без остатка.
На брошенной без призора заражённой планете принялись расти сумасшедшие леса, забегали в них звери-уродцы. Пришлось вампирам, великим и ужасным, как простым, так лордам и леди, ловить крыс и прочую мелочь, потом мутанты начали крупнеть, существовать, ими питаясь, стало легче.
Дэм вздохнул. За прочными стенками убежища зародилось утро, и сон властно выполз из углов, как копоть тех беспросветных дней.
Вампир спал без сновидений. Как все. Закрыл глаза — открыл. Словно выключали ненадолго, а потом опять подсоединили батареи. Снаружи закончился день, вернулась из сурового изгнанья привычная мягкая темнота. Дэм зевнул и выбрался наружу. Ивец всегда пробуждался чуть позже.
Голод подтянулся к горлу и, казалось, готов был высунуть наружу жадную пасть. Не следовало так долго тянуть с охотой. Дэм прислушался, вобрал носом ещё по дневному горячий воздух. На севере, где он последние годы жил, вместе с темнотой сразу приходила прохлада. Температура среды была вампиру не слишком интересна, но машинально он её отмечал.
Водичка теперь не кормила, но вокруг бегало довольно всякого мелкого зверья. В начале ночи оно как раз вылезало промыслить кусок пищи. Дэм скользнул в низину, рыскать долго не пришлось. Возле чахлого ручейка он поймал пару тощих зверушек и высосал без остатка. Голод притих. Скудные послевоенные годы приучили вампиров довольствоваться малым.
Шкурки в процессе лихих прыжков вокруг добычи сбились на сторону, и Дэм судорожно поправил их, когда к нему спустилась Эва. Девица всё так же бродила нагишом. Понимала, видимо, что она услада для глаз и не стеснялась собственного тела.
— Я не помешал твоей охоте? — вежливо спросил Дэм.
— Здесь территория Ивеца, — неприветливо ответила она. — С ним договаривайся.
— Разве ты не его девушка?
Она презрительно фыркнула, дёрнув круглым плечом.
— Разумеется, нет! Просто здесь спокойно. Ивец лапнул разок, получил по морде, и с тех пор не пристаёт.
— Надо же! Он пытался к тебе приставать? Какой в этом смысл?
— Вот именно! — с неожиданной злостью сказала Эва. — Какой смысл лапать, если больше ничего не можешь?
— Генетическая память. Мужские рефлексы изживаются с трудом.
— Умные слова не забыл? Откуда ты такой фильтрованный?
Не дожидаясь ответа, она развернулась и пошла себе прочь. Молочные ягодицы задорно подпрыгивали на ходу. Дэм крайне редко сожалел о своём человеческом прошлом, вот разве что в такие минуты. Он вздохнул и поднялся к жилищу Ивеца.
Приятель уже пробудился и сидел снаружи, у входа.
— Поскольку ты уже поел, то пойдём, — предложил он.
Дэм не возражал. Место это навевало грустные воспоминания, да и привык он почти непрерывно странствовать. Вот разве маленькая лесная речка будила в душе нежность, а более — ничто.
— Пошли.
Если Ивец и обзавёлся имуществом, с собой его не взял, шагал налегке и чуть вперевалочку, отчего напоминал заблудившегося в суровом будущем человека. Обманутое на миг вожделение содрогнулось внутри и сразу разочарованно утихло.
Конечно, в первые годы после катастрофы, когда люди исчезли, а голод остался, вампиры начали потихоньку охотиться друг на друга. Хорошие манеры отошли в прошлое вместе с благополучными временами. Кушать хотелось, остальное беспокоило существенно меньше. Ветераны повывели молодняк, но выяснилось, что кровь собратьев, хоть и утоляла жажду, но затем вновь будила её, причём с невиданной силой. Кто-то смог взять себя в руки и сесть на радиоактивную диету, иные сошли с ума и сгинули в гиблых землях. Там бомбочки ложились особенно плотно, и даже самые большие любители горячего в здравом рассудке обходили эти места стороной.
Лес впереди посветлел, затем деревья вовсе расступились, и открылось дикое поле бывшего города. Растительность неохотно занимала территории мегаполисов: то ли яд там какой-то пролился, то ли настолько качественно вытравлено было всё живое, что даже война положения не исправила. Ивец пошёл медленнее, а потом засопел и обернулся.
— Если ты с нами, так давай вместе, — хмуро сказал он. — Всем спокойнее будет, если идти чинно, группой
Дэм с самого начала чувствовал, что Эва крадётся сзади, но не вмешивался, считая, что чужие взаимоотношения его не касаются. Он пришёл и уйдёт, а им тут жить. Девушка догнала мужчин и остановилась рядом, но как бы сама по себе. Гордая была или запуганная, Дэм пока не разобрался. Он приветливо улыбнулся, стараясь не демонстрировать клыки. Ещё один отголосок отжившей себя вежливости колыхнул в душе горькую муть. Многие вещи когда-то имели значение.
Глава 1–2 Дэм с севера
— Здесь опасно, — сказала Эва.
Сердитые нотки исчезли из голоса, улыбка их вымела или старый страх, Дэм не понял. Он с недоумением посмотрел на товарищей. Опасно? Вампиру? В старые времена, разумеется, не все люди охотно подставляли шею под клыки, иные подавались в охотники. Их свирепость или искусство бывали так существенны, что оборачивались реальной угрозой бессмертным. Теперь людей не осталось, исчезли, а вместе со всей популяцией сгинули и свирепые ордена истребителей нежити и нечисти. Чего было остерегаться в пустоте?