— А деньги?!
Техей обернулся уже у самых дверей, глядя то на старика в фартуке, то на нервного парня. Второй, услышав шум, взглянул на Техея в ответ, сдвинув густые, с прорехами шрамов брови еще сильнее.
— Д-деньги..? — непонимающе переспросил Техей, шумно сглотнув.
— Ах, де-е-еньги! — зазвучал в голове ехидный голос типичного предприимчивого торговца. — Так вот зачем они нужны, оказывается! Деньги! Ну точно ведь!
— Врежь ему, врежь ему, врежь ему… — повторял раз за разом рычащий, брызжущий слюной голос, от которого кулаки сами по себе сжимались до бела.
Техей встал как вкопанный у самого входа в кафе. Он искренне не подозревал, что здесь, в этом цеху, за обед требуют деньги — везде, где он был до этого, его кормили бесплатно. В племени петрамантов вообще монеты не в ходу!
Но не успел конфликт вырасти во что-то действительно страшное, как, повалив Техея на пол мощным толчком, внутрь тесного помещения ворвались двое. Дикие из тоннелей, люди, что бежали от мобилизации, с криками и шумом ворвались внутрь с ножами, стали кричать на старика-повара:
— Еду, быстро, быстро! Всю! Сгребай мясо и овощи в мешок! Давай-давай, живо, зарежу блядь!
Техей, лежа на холодном кафельном полу, почему-то не спешил вставать. Да и зачем? Он мог бы разобраться с парочкой диких, это правда… А хозяин кафе мог бы бесплатно покормить путника, что случайно забрел в этот цех.
— Так ему, — подначивал его лежать и дальше злой голос искаженного чувства справедливости. — Ты петрамант, с тебя вообще нельзя требовать денег.
— Ты УЖЕ не петрамант, Техей, — спорил с первым голосом второй, чувство проснувшейся вдруг совести. — Ты теперь одинокий странник, хранитель атласа, член сопротивления. Ты ведь сам для себя решил, что встанешь на защиту простых людей Плиоса, так? Сейчас старику нужна защита.
— Не слушай его, не слушай! — не унималась уродливая справедливость. — Закон, Техей, закон! Никто не изгонял тебя из племени, ты все еще петрамант!
— А еще ты — человек, — добавила совесть.
Но пока Техей, зажмурившись, вслушивался в звучащие в его воспаленном сознании голоса, парень, что сидел за прилавком и пил вино, медленно поднялся во весь рост, похрустел шеей. Дикие крепче сжали ножи, стали отходить назад.
— Сядь обратно! — закричал дикарь. — Сядь, прирежу, сука!
— А Я ВАС УЖЕ ЗАЖДАЛСЯ! — яростно, весело закричал парень с ирокезом и кинулся вперед.
Ловким, отточенным движением он поймал руку одного из грабителей и мощным, быстрым ударом сверху вниз сломал пополам его лучевую кость. Второй кинулся к нему, замахиваясь ножом, но очнувшийся от бреда Техей, не вставая с пола, взял одну из его ног в захват и, дернув на себя, повалил мужчину на пол. Тот не успел даже выставить руки вперед, и об жесткий кафель сломал себе нос. Оба они кричали, тот, которому сломали руку, медленно отползал к задней части кафе.
— ЗНАЕШЬ КАК ТУТ СКУЧНО СТАЛО?! ЗНАЕШЬ, ЗНАЕШЬ?! — все продолжал дико, громогласно орать "ирокез", схватив за грязные волосы поваленного на пол и мощно, ритмично впечатывая его лицом в жесткий, измазанный кровью кафель. — ПРИВЕДИТЕ МНЕ ЕЩЕ! Я СЕЙЧАС ТАК БЛЯДЬ ПОВЕСЕЛЮСЬ! ДАВАЙ, ДАВАЙ, ВЕДИ ЕЩЕ ДРУЖКОВ!
Все это он кричал и кричал, не переставая бить давно уже не сопротивляющегося грабителя лицом об пол. Морда дикаря превратилась в кровавое, искаженное месиво, в то время как другой, сжавшись в углу, громко ревел от ужаса. Впрочем, Стефан при всей своей силе явно осторожничал — избитый хоть и был изуродован, но все еще дышал.
Техей встал, отряхнулся и поднял упавшую на пол сварочную маску, тут же пряча ее под накидкой. Еще несколько раз ударив давно вялого, обморочного противника головой об пол, юноша с ирокезом, глубоко вздохнув, выпрямился и вдруг громко, истошно выкрикнул на высоких тонах:
— ВУ-У-УХУ! Фух… — он смахнул со лба крупные капли пота, размазывая по лицу скопившуюся на руках кровь, и протянул окровавленную ладонь Техею. — Стефан Нерос.
— Техей, — альбинос робко ответил на рукопожатие, стиснул зубы от крепкой, сильной хватки нового знакомого. — И-из Ортеан.
— Ага! Так все-таки петрамант, а? — Стефан усмехнулся, сплюнул на пол.
— Я тебе щас тряпку и швабру выдам, Стефан, — нахмурился старик за прилавком.
Техей неуверенно кивнул. В компании таких людей, как Стефан, он чувствовал себя наиболее неуютно — как-никак, а от таких людей никогда не знаешь чего ожидать. Одно неверное слово, и он может и по морде проехаться — Техей, может, и умел за себя постоять, однако делал это всякий раз с неохотой и крайне осторожно, стараясь не доводить дело до настоящего насилия. Этот же — абсолютно безбашенный, запросто изувечивший человека зверь, для которого это была всего-лишь забава.