– Да будет тебе, Эйсон, – улыбнулся светловолосый.
Так и не отрывая взгляда от окна, темноглазый извлёк стеклянный пузырёк из небольшой поясной сумки, что висела за спиной. Открыл его и, сделав пару глотков, продолжил:
– Ладно, старик, давай так: я задаю вопрос, ты отвечаешь. Хорошо?
Староста снова кивнул.
– Давно люди пропадают?
– С праздника весны, – немного подумав, ответил староста.
– Три месяца, – прошептал Альберт.
– Значит, раньше болото было как болото?
– Да на нашем болоте утонуть надоть ещё постараться. Его ведь и болотом-то назвать сложно. Люди ходили туда по грибы да по ягоды, а ребятишки тама даже играли. Оно ж вон только ручей перейди, – староста вытянул руку, показывая направление. – А как нечисть тама завелась, и Хензель пропал, а потом и отец его следом...
– Подожди, подожди. Хензель – это кто? Ребёнок? – в голосе Эйсона появился интерес.
– Ну да, мальчонка лет десяти от роду. Клюкву он любил очень. Может, за ней и пошёл, как обычно. А как пропал, отец его сразу кинулся на поиски. Вот только и он не вернулся.
Эйсон задумался. Выдержав небольшую паузу, он продолжил:
– Сколько всего людей пропало? А главное – сколько из них было детей?
– Всего пятеро, а ребятишек-то трое, – печально вздохнул старик.
Эйсон и Альберт переглянулись. На лице у первого появилось некое подобие улыбки, не менее пугающей, чем взгляд.
– Но энто только наших считая, – добавил староста.
– Что? В каком это смысле? До нас кто-то приходил? – Эйсон медленно перевёл взгляд на старика. Смотрел он уже не злобно, а с любопытством. – Так, а вот сейчас поподробнее.
– Хоть и живём от города далёка, но вы не первые, кто к нам захаживал. Последние вона пришли, да только спросили, где болото, и ушли сразу. Так и не вернулись.
– Последние? – поднял брови Эйсон. – Так, старик, напряги свою седую голову и давай по порядку: сколько их всего было, как выглядели, в чём одеты?
– Погодите, соколики, обождите. Такое и не сразу вспомнишь. Эх, память уже не та...
Староста почесал затылок, потом бороду, поохал, поахал и, ещё немного подумав, продолжил:
– Первыми пришли два почтенных рыцаря в красивых доспехах, а их мечи на солнце так и блестели.
– Имён не называли? – спросил Альберт.
– Сказали только, что наёмники и хотят чудище болотное извести.
– Ладно, неважно, – махнул рукой Эйсон. – Продолжай.
– Потом пришла девушка. Очень уж красивая. А с ней пять или семь гномов. Точно уже не вспомню. Я, конечно, раньше гномов никогда не видывал. Лишь по слухам знаю. В столице их, наверно, тьма?
Эйсон кивнул.
– Так вот, они, как и первые, особо не стали ничего расспрашивать и сразу на болото почапали. Было энто дней пять назад.
– Ясно. Значит, слухи не врут, – мрачно заключил Альберт.
В комнате повисло молчание. Стало слышно, как за окном стрекочут кузнечики. Ещё немного подумав, Эйсон прервал тишину.
– Ну что, на этом и закончим.
– Как закончим? Соколики, а о награде разве говорить не будем? Я человек честный и хочу признаться – люди мы бедные, много заплатить не сможем. Сами понимаете, времена не лучшие переживаем.
Троица переглянулась в недоумении.
– Хотите сказать, что никто из деревни не ездил в столицу? – спросил Альберт.
– Я ж говорю: денег у нас немного. Да и ехать то некому. Нам оставалось лишь молиться.
Криво улыбнувшись, Альберт сказал:
– Главное, что нам заплатят. А до того, кто именно заказчик, нам дела нет.
Все трое собрались было уходить, но староста остановил их:
– Да не торопитесь, соколики. Час ведь уже поздний. Куда вы на ночь глядя? Я вам в хлеву постелю да еды принесу. А утром и отправитесь.
– А чего вы темноты так боитесь? – поинтересовался Альберт.
– Ну а как же её не бояться? Всем известно, что по ночам нечисть только свирепее становится.
– Это лишь суеверия, – надменно ухмыльнулся светловолосый. – А от еды и ночлега отказываться не станем.
– У меня лишь последний вопрос, – вдруг вспомнил Эйсон. – В деревне есть кузнец?
4
Вне стен города ночное небо всегда смотрится иначе. Там, вверху, в беспредельной высоте, зажглись далёкие и таинственные светила, что из века в век образуют созвездия. Словно блестящая световая пыль была рассыпана по всему небосклону. Троица остановилась, чтобы полюбоваться этой завораживающей картиной.
Деревня представляла собой дюжину домов, стоящих вокруг колодца. Староста не врал, говоря о трудных временах. Обветшалые дома, дырявые и покосившиеся заборы говорили сами за себя.