Приближался полдень, и вся деревня уже давно погрузилась в заботы. Мужики косили траву в поле, а женщины пололи и поливали грядки. Впрочем, люди трудились не только на поле. Из волоковых окошечек выходил дым. Двое мужиков несли рыболовную сеть из лыка и корзину с пойманной ими рыбой. Мальчишки, позабыв о вверенных им свиньях, с интересом наблюдали, как Альберт, скрывшийся под дубом от солнцепёка, что-то смешивал, переливая разноцветные жидкости из одного стеклянного сосуда в другой. Девочки стояли рядом.
– Доброе утро, принцесса. Как спалось? – улыбнулся Альберт.
Эйсону хотелось выругаться. И пусть он не относился к детям с такой же теплотой, как его друг, но всё же решил воздержаться от бранного словца.
– Не очень.
– Оно и видно по твоей кислой роже.
Эйсон цыкнул и, поморщившись, отвёл взгляд.
– Пока ты спал, я уже побывал у кузнеца и извинился за твои угрозы. Он всё сделал, как ты и просил.
– А где Кайг?
– Этот здоровяк ушёл куда-то в лес сразу как пропел петух.
Среди девочек стояла и внучка старосты. В руках у неё была та же тряпичная кукла. Некая неведомая сила приковала взор Эйсона к этой игрушке. Что-то было в ней такого, чего он объяснить не мог. Девочка поймала его неприятный, будто бы сверлящий взгляд. Она испуганно обняла любимую игрушку покрепче.
– Эй, – крикнул Альберт, – не пугай ребёнка! Чего ты на неё уставился?
– Девочка, – игнорировал он возмущение друга, – откуда у тебя эта кукла?
– Мне папа подарил. Не отдам! – попятилась она.
– Папа, говоришь... – задумчиво протянул Эйсон.
8
Берёзовые листья колыхались на ветру. Кроны деревьев создавали прохладную, спасительную тень. Весь лес наполнен музыкой, её основной тон – непрерывный шелест травы, задорный щебет птиц да стрекот кузнечиков, объединяющиеся в плавную, гармоничную мелодию, – успокаивал. Единственным звуком, выбивающимся из общей песни леса, был свист, с каким Кайг разрубал воздух своим огромным мечом.
Такие немногие моменты он безмерно ценил, ведь наконец-то ему не грозили укоризненные взгляды, опасливый шёпот и несправедливое поношение.
Многие принимали его за орка и были правы, пусть и отчасти. Находились и те, кто полагал, будто он порождение тьмы, ведь в нём текла кровь двух рас – орочья и эльфийская, – что противоречило всем известным законам. В Кайге идеально сочетались лучшие качества обоих народов. Нельзя было в полной мере называть его орком – уж довольно приятные черты имело его лицо. В тоже время и эльфом его не назовёшь – выпирающие нижние клыки, мускулистое, почти каменное тело и зеленоватый оттенок кожи никак не вписывались в привычный облик некогда великого и бессмертного народа.
На крохотной лесной поляне Кайг тренировался в одних штанах, ступая по мягкой траве босыми ногами. Своим двуручным мечом из цельной драконьей кости он выписывал круги и зигзаги, держа его то в двух руках, то в одной.
Этот чрезвычайно длинный и тяжёлый клинок был единственным в своём роде, прямо, как и его владелец. Меч чуть меньше самого мечника. Ширина же клинка позволяла использовать оружие вместо щита и обходиться без гарды. Несмотря на его весьма простой вид, не сразу становилось ясным – был ли эфес сделан из того же материала, что и клинок.
Раздался приглушённый неведомый звук. Мечник замер и прислушался, поведя ушами, завиток которых имел безобразный вид. Одного взгляда хватало, чтобы понять – заострённая часть была когда-то давно отрезана.
– Твой слух как всегда безупречен, – сказал Эйсон.
– Нет. Таким он был когда-то давно… – в густом и басовитом голосе здоровяка звучали тихие нотки грусти.
– Надеюсь, ты закончил тренировку, ведь если не поторопимся, то Ал опять без нас всё слопает.
– Жарко сегодня. Не хочу в плащ закутываться. А без него… Сам знаешь.
Эйсон поднял взгляд к палящему солнцу, скрытому за кронами деревьев.
– Тогда, подожди здесь. Думаю, Альберт уже закончил все приготовления. Мы принесём тебе поесть. А как набьёшь брюхо, отсюда и выдвинемся.