- Повернись спиной, - хрипло произнес Майклсон, и Кэтрин послушно повернулась, уткнувшись лбом о холодную стену. Это помогало справиться с ужасной неловкостью. Через секунду Кэтрин почувствовала, как Элайджа аккуратно начал застегивать пуговицы - снизу вверх. Но каким бы аккуратным куратор не пытался быть, периодически он все же прикасался пальцами к обнаженной спине девушки. В эти мгновения по телу Кэтрин пробегала дрожь, а сердце начинало стучаться на порядок быстрее. Все это было определенно неправильно, особенно то, как Элайджа осторожно пригладил волосы Кэтрин, когда все пуговицы были наконец-то застегнуты. Еще несколько минут девушка не решалась обернуться, да и куратор молча продолжал стоять прямо за спиной.
Наконец, взяв себя в руки, Кэтрин обернулась и оказалась в опасной близости от куратора. Он смотрел на нее сверху вниз и не отводил задумчивого взгляда. Кэтрин же храбрилась, стараясь казаться уверенной. Тем не менее, ей казалось, что сейчас она была намного более испуганной, чем в тот момент, когда Сальваторе приставал.
- Спасибо, куратор Майклсон, - ровно проговорила Кэтрин и попыталась улыбнуться. Улыбка вышла неискренняя.
- У тебя помада смазалась, - также ровно произнес Элайджа. Он все еще был в опасной близости, но, кажется, его это абсолютно не беспокоило. Кэтрин аккуратно стерла помаду платком и снова посмотрела на мужчину.
- Все?
Элайджа покачал головой и, отобрав у Кэтрин платок, осторожно вытер смазавшуюся помаду.
- Все, теперь все в порядке.
- Еще раз спасибо, - кивнула Кэтрин и попыталась осторожно обойти Элайджу. Тот спокойно ухватил ее за предплечье и, наклонившись зашептал почти на ухо.
- Не обращай внимания на взгляды и провокации гостей и студентов. Что бы кто не говорил - пропуская мимо ушей, поняла? А с Сальваторе я разберусь, больше он к тебе не притронется, если ты, конечно, не желаешь…
- Не желаю! - тут же воскликнула Кэтрин, и Элайджа кивнул. Только тогда Элайджа выпустил девушку из своих рук и, поправив пиджак, пошел в сторону выхода. Открыв дверь, он галантно пропустил Кэтрин вперед, и она благодарно кивнула.
Оказавшись за пределами темной комнаты, Кэтрин оказалась в свете тысячи огней. Казалось, что все люди и вампиры резко уставились на нее, но сама девушка чувствовала лишь один взгляд - взгляд карих глаз, который почти прожигал ее насквозь. И в этот момент Кэтрин поняла, что она больше не ненавидит обладателя этого взгляда.
========== 6. ==========
There’ll be no rest for the wicked
There’s no song for the choir
There’s no hope for the weary
If you let them win without a fight (c) Lykke Li - No rest for the wicked
Спустя долгие пятнадцать минут и два бокала шампанского куратор Майклсон снова появился рядом с Кэтрин. Девушка уже чувствовала себя намного лучше - алкоголь способствовал расслаблению. Недовольно посмотрев на Кэтрин, куратор без разговоров взял ее за руку и повел в сторону большого зала.
- Гости уже заждались, пора открыть вечер, - спокойно проговорил Элайджа и кинул быстрый взгляд на равнодушно позволяющую вести себя Кэтрин. - Надеюсь, что ты в состоянии танцевать? Один танец, Катерина, а потом можешь делать все, что захочешь.
- Или то, что вы позволите, да? - нахально поинтересовалась Кэтрин и улыбнулась. Улыбка получилась издевательская, но куратор будто и не заметил этого. Лишь чуть нахмурился и сильнее сжал ладонь девушки.
Они остановились возле входа, и только тогда Кэтрин поняла, что немного, но волнуется. Она с надеждой посмотрела на сосредоточенного куратора, думая о том, способен ли этот хладнокровный вампир хорошо танцевать. Ответ на этот вопрос Кэтрин получила очень скоро.
Заиграла мелодичная музыка, и Элайджа, выведя Кэтрин в самый центр зала, аккуратно развернул ее к себе и положил одну руку на талию, второй удерживая ее ладонь. Движения куратора были точны и легки, тем не менее, он ни на секунду не позволял себе отвлечься, полностью ведя. Кэтрин ничего не оставалось, как просто довериться Майклсону, позволяя ему управлять собой.
Его крепкое, но аккуратное прикосновение к талии, заставляло Кэтрин ощущать себя в своеобразной ловушке. Кэтрин, не отрываясь, смотрела прямо в глаза куратору, пытаясь понять, о чем он мог сейчас думать. На лице Элайдже невозможно было прочесть ни одной эмоции, в то время как Кэтрин отчаянно закусила губу, пытаясь взять себя в руки. Она снова чувствовала и понимала, что происходящее совершенно немыслимо и неправильно. Она, наследница рода Петровых, позволяет представителю вражеской семьи держать себя, управлять собой… В то же время ощущения от прикосновений Элайджи не были неприятными. Они были осторожными и аккуратными, никаких вольностей куратор себе не позволял.
Всматриваясь в сосредоточенное лицо куратора, Кэтрин вдруг смутилась. Она поняла, что за своими раздумьями не поняла одной важной истины - Элайджа во время танца также не отрывал от ее лица своего взгляда. Изучал ли он Кэтрин? Или просто следовал этикету, ни на мгновение не отвлекаясь от партнерши по танцу? Завораживали ли его темные глаза Кэтрин, также как ее завораживал взгляд его теплых карих глаз? Нравились ли ему ее губы и четко очерченные скулы? О чем куратор думал, так пристально вглядываясь в ее лицо?
- Прекрати волноваться, - почти прошептал Элайджа, и Кэтрин с ужасом поняла, что от своих мыслей прокусила собственную губу до крови. Вкус крови осел на языке, и Кэтрин медленно облизнула губы. В этот момент Элайджа перестал смотреть в ее глаза, теперь он смотрел исключительно на губы, и Кэтрин появилось странное ощущение внизу живота.
Мелодия прекратилась, и Элайджа элегантно поклонился, заставляя сделать то же самое и Кэтрин. Послышались аплодисменты, кто-то начал говорить речь, но девушка уже ничего не слышала. Ей хотелось немедленно скрыться от всех этих взглядов. Но больше всего на свете ей хотелось, чтобы куратор Майклсон наконец отпустил ее ладонь, которую все также продолжал сжимать в своей руке.
Отведя Кэтрин в сторону, где на них перестали пялиться, Элайджа отпустил руку девушки и как-то устало прислонился к стене. Он прикрыл глаза и шумно выдохнул. Кэтрин все это время наблюдала за мужчиной и пыталась разобраться в своих чувствах. Что это, черт возьми, было?! Могло ли это чувство быть вызвано действием крови куратора в ее организме?
- Ты хорошо танцуешь, я и не надеялся, что ты будешь такой послушной, - спокойно произнес Элайджа и внимательно посмотрел на Кэтрин. Она вмиг забыла о своих странных чувствах и ощутила раздражение. Он все еще был невыносимым куратором, который все дни в Академии не давал ей покоя своими придирками!
- Это был последний раз, когда я была такой с вами, - грубо отрезала Кэтрин и хотела уже пойти в сторону выхода, как куратор ухватил ее за руку, не позволяя уйти. Обернувшись, Кэтрин недовольно уставилась на него. - Что еще?
- Ты же знаешь, что я могу отдать тебе приказ, и ты без разговоров его выполнишь, не так ли? - как-то странно напряженно спросил Элайджа, и Кэтрин чуть ли не задохнулась от возмущения. Да как он посмел?!
- Только попробуйте, - прошипела Кэтрин и попыталась вырваться из хватки куратора, но лишь поставила себя в неловкой положение. Элайджа легко дернул девушку на себя, и она буквально врезалась спиной в его грудь. Ощущая теплое дыхание куратора на своей обнаженной шее, Кэтрин поежилась, чувствуя, как по телу прошлась дрожь. Куратор и сам понял, что они явно оказались слишком близко, поэтому немедленно отпустил руку Кэтрин и почти вжался в стену. Девушка медленно обернулась и скрестила руки на груди. - Не смейте так больше делать. И намекать про то, что можете приказывать мне - тоже не смейте. Как вы, куратор Майклсон, ни раз мне напоминали, я - последняя представительница рода Петровых, поэтому немного уважения было бы кстати.
Элайджа улыбнулся и смерил девушку холодным взглядом. Потом, ни слова не говоря, куратор обошел Кэтрин и направился к выходу. Проводив его взглядом, девушка чуть расслабилась и шумно выдохнула. Она знала, что сказала все верно. Но этот холодный взгляд… Кэтрин даже не догадывалась, как неприятно будет испытать подобное. Стараясь выкинуть из головы Майклсона вместе с его дурацкими прикосновениями и холодными взглядами, Кэтрин быстро выпила еще один бокал шампанского и поняла, что с нее хватит. Уже в комнате девушка еле разделась (спасибо чертовым пуговицам на платье) и, умывшись, забралась в постель. Голова немного болела на выпитого алкоголя, но, засыпая, Кэтрин вдруг поняла, что сама она пахнет каким-то странным мужским одеколоном. Вдохнув аромат своей собственной кожи, девушка со странным чувством поняла, что это был аромат одеколона куратора Майклсона. Она пахла им. Ощущая непонятное чувство в груди, Кэтрин уснула.