— Эй, — мягко позвала Мейси. — Эй, с тобой все в порядке?
Скарф увидел серую тень, двигающуюся по земле. Он поднял оружие, потом слегка ретировался направо, почувствовав еще чье-то присутствие в кустах, потом еще чье-то, сзади. Тени постоянно двигались, выходили из леса, окружали его.
— Кто здесь? — прошептал он, больше обращаясь к себе, чем к кому-то. Затем повторил громче:
— Кто здесь?
Шорох ветра в деревьях был как движение живого существа. Туман появился откуда-то и начал подниматься вокруг Скарфа. Он четко видел очертания фигур и, на мгновение, даже лиц. Потом фигуры исчезли, тени задвигались быстрее, снова окружая его.
Скарф побежал, снег летел у него из-под ног. Он бежал, пока не выбежал на открытое пространство к самой башне.
Мейси поднялась на один этаж и стояла в пролете у следующих ступенек. Сверху было темно, но она смутно различала очертания деревянного пола. Девушка вытянула руку, чтобы держаться за стену, потом снова вздрогнула, кожей ощущая некое движение. Здесь было еще больше мотыльков. Приглядевшись, она увидела, что они покрывают всю стену около идущих вверх ступенек. Мейси шагнула назад и увидела фигуру, прошедшую выше этажом, у последней ступеньки. Это были размытые очертания кого-то маленького и серого с белыми волосами. Старенький халатик свисал с нее, словно с насекомого, сбрасывающего свои покровы.
Это была девочка. Маленькая девочка, одетая в серое.
Плач повторился.
— Детка, спускайся сюда, — позвала Мейси. — Не надо меня бояться.
— Нет, ты поднимайся.
Но Мейси не двинулась. Это был голос не ребенка. Он был старше. И казался больным. В этом голосе были страсть, несмотря на слезы, и голод. Мейси все еще стояла в нерешительности, в голове ее снова пронеслась картина пчелиного улья.
Потом решение было принято за нее. Раздался выстрел, потом другой. Она услышала, как дверь внизу распахнулась, и наступила тишина.
Уиллард был человеком необычным во многих отношениях. Одним из его странных качеств было полное отсутствие воображения. Он не читал книг, не смотрел фильмов, даже телевизор включал редко. Ему не нужны были фантастические миры, созданные другими. Вместо этого Уиллард жил в этом мире, выпиливая из него свою грубую реальность.
Несмотря на это, даже Уиллард почувствовал, что на этом острове что-то нечисто. В голове стоял гул, словно от расстроенного радиоприемника. Ему казалось, что он чувствует движение вокруг, но, когда присматривался, ничего не обнаруживал. У Уилларда было такое чувство, будто он предмет обсуждения в разговоре, которого не мог расслышать, или же главная тема еще невысказанной вслух шутки.
Он перебрал все варианты. Можно пойти обратно к лодке и вернуться на материк, но он особо не разбирался в лодках, и, даже если бы смог ее завести, не факт, что сможет добраться до земли, тем более в такую погоду. Кроме того, он хотел ответов на многие вопросы. Когда Уиллард будет располагать всей информацией, он решит, какие действия предпримет против других.
Мейси тихо спустилась с лестницы, каждый раз аккуратно ставя ногу, чтобы не поскользнуться. Она прислушалась. Ей показалось, что она слышит тяжелое дыхание человека, пытающегося отдышаться после неожиданной физической нагрузки. Девушка прижалась спиной к стене, одновременно пытаясь расслышать, что происходит наверху и внизу. Она дошла до пролета второго этажа и пошла дальше по ступенькам, ведущим вниз. На фоне окна показалась тень. Мейси была удивлена и озадачена. Тень снова появилась в темном оконном проеме, едва различимая на его фоне. Мейси продолжала спускаться с пистолетом в руке, готовая выстрелить в невидимого в темноте мужчину, равно как и в ребенка, который вовсе не был ребенком. Темнота на лестнице была почти кромешной, она словно стекала со стен. Мейси уже наполовину спустилась вниз, когда услышала тихое шипение: рука Серой Девочки появилась из неоткуда и толкнула ее.
Мейси споткнулась и пролетела вниз оставшиеся ступеньки.
Фонарь на крыльце погас, и двор погрузился в полную темноту в тот момент, когда Мэриэнн добралась до своего дома. Даже ночные фонари, которые автоматически включались с последними лучами солнца, теперь не работали.
Они здесь. Они вырубили электричество.
Но потом она посмотрела направо, туда, где стоял дом Джека и увидела, что в нем тоже нет света. Такого никогда не случалось, потому что Джек обычно допоздна работал над своими картинами, сидя на крыльце. Иногда в теплые летние дни она наблюдала за ним, когда не могла подолгу заснуть.
Электричества не было на всем острове, и ее машина тоже не хотела заводиться. Мэриэнн не могла этого никак объяснить. Совпадение, подумала она. В конце концов, что еще могло послужить тому причиной?
Женщина достала ключи, отворила дверь, вошла и закрыла ее за собой ногой. Она внесла Дэнни наверх и положила его на кровать. Потом достала две сумки и начала набивать их сначала своей одеждой, потом одеждой сына. Она взяла несколько игрушек и книжек, сунула их в его рюкзак и застегнула молнию. Потом пошла на чердак. Ей нужен был холщовый рюкзачок, спрятанный на чердаке под горой хлама. Она осторожно шла, вытянув перед собой руку, чтобы не удариться о чердачные балки. Встав на колени, она начала отодвигать сумки и коробки, пока не нащупала лямки рюкзачка. Она вытянула его, подтащила к люку, ведущему на чердак, и скинула в холл.
Он упал со звуком, который могли произвести только три четвери миллиона долларов.
Скарф тоже видел тени, но снаружи окна. Он запаниковал и схватился за пистолет, пытаясь поймать на прицел движущиеся по окнам фигуры.
Потом два звука раздались одновременно: скрежет на верхних ступеньках лестницы и удар чего-то о дверь снаружи. Испугавшись обоих звуков, Скарф отшатнулся к стене и услышал голос Мейси:
— Полиция! Бросай оружие!
Девушка увидела, как дверь отворилась, — в проеме стоял мужчина. Он поднял оружие и выстрелил. Мейси, осознавая только, что у него оружие, и чувствуя угрозу, выстрелила в ту же секунду. Она видела, как мужчина съехал по стене, оружие выпало у него из рук.
Она бросилась к Скарфу, отшвырнув ногой его пистолет. В дверях никого не было, только снег заметало внутрь башни. Пуля попала Скарфу в грудь, изо рта шла кровь. Девушка попыталась расстегнуть его куртку, но он вцепился в ее руку, пытаясь что-то сказать.
— Скажи мне, — просила Мейси. — Скажи мне, зачем ты здесь?
— Эллиот, — прошептал Скарф. — Молох!
Он смотрел прямо на нее, притягивая ее ближе, потом уставился за ее плечо, сжав руку Мейси сильнее. Но она уже повернулась туда, куда он смотрел, чувствуя присутствие мотыльков и тени.
Серая Девочка повисла в воздухе над ними, двигаясь мягко назад и вперед, пытаясь каким-то образом приблизиться к умирающему. Мейси видела, как ее глаза стали черными дырами, окруженными морщинистой кожей, краев зубов не было видно под округлившимся ртом.
Она подняла пистолет, Скарф забился в предсмертной агонии, вцепившись в ее руку ногтями. Серая Девочка подалась вперед и отступила, когда Мейси закрыла от нее тело умирающего. Скарф кашлянул, потом его пальцы ослабли — жизнь ушла из него. Мейси наблюдала, как лицо Девочки перекосила гримаса негодования, гнев сотрясал ее голову и руки. Потом Серая Девочка стала удаляться. Через секунду стая мотыльков рассыпалась в темноте и исчезла в ночи, рассеивая по ветру тлетворную пыльцу.
Глава 16
Декстер и Молох уходили от догорающего дома Карла Любея, двигаясь на юго-запад, пока не вышли на дорогу, по обочине которой ели выстроились, словно колонны в храме.
— Нужна карта? — спросил Декстер.
— Я знаю, где мы, — ответил Молох. Его голос шел словно откуда-то издалека. — Нам надо бы распространиться и вылезать, как они, из каждого угла.
Декстер недоуменно уставился на него:
— Как распространиться? Тут же только ты и я.
Молох вел себя как человек, который только что пробудился от странного сна. До него словно дошел смысл сказанных им слов, но они были почему-то никак не связаны с окружающим. Мгновение назад он был окружен людьми, готовыми действовать под его руководством. У него были сила и авторитет. Теперь же рядом оказался только Декстер, да и сам Молох ослаб. Его стало тревожить чувство, что он более живой и реальный там, чем здесь. Каждый раз, когда он оказывался между двух миров, он оставлял большую часть себя в ином мире.