Он выпрямился, перестал смотреть в зеркала и вклинился в беседу об интернете — речь шла о переписке по электронной почте — и спросил:
— Этот ящик, откуда путешествует?
Фицрой по инерции посмотрел туда, где должно быть зеркало заднего вида, чтобы увидеть пассажира сзади, потом он взглядом вернулся на дорогу и сказал:
— С запада.
— Правда? Долгий путь. А его не нужно, эм, засунуть в холодильник или что-то вроде того?
— Нет, — ответил Фицрой. — Этот товарищ был похоронен семьдесят лет назад. Не думаю, что с ним может что-то случиться.
— Да уж. А тот, которого мы выкопаем? Он тоже давно похоронен?
— На два или три года раньше, — ответил Фицрой. — Джон, ты не против, если я не буду выкладывать тебе всю суть операции?
— Да нет, — ответил Дортмундер, — я просто пытаюсь поддержать беседу.
Фицрой на секунду замолчал; оба и хотели, и не хотели говорить об этом.
— Это основная информация, на этом я, пожалуй, и закончу, — сказал он.
Они выехали из туннеля и подъехали к дорожному пропускному пункту.
— Прошу меня извинить.
— Конечно, — ответил Дортмундер. По крайней мере, он вежливый.
Фицрою понадобилось какое-то время, чтобы достать свой бумажник, достать оттуда пару купюр, передать их оператору и дождаться сдачи. Дортмундер снова опустил подбородок на колени, чтобы рассмотреть в зеркалах, что происходит на улице. И он увидел, что машина с тусклой фарой медленно приближалась к другому свободному пункту. Очень медленно. Должно быть, водитель пытается приготовить деньги пока едет. Это был серый Плимут Вояджер, пассажирский мини-вэн, пригородное транспортное средство, которое использовалось, в основном, для перевозки игроков Малой Лиги. Хотя сейчас в этой машине можно было разглядеть размытый силуэт лишь одного парня.
Наконец, Фицрой тронулся, и Дортмундер спросил:
— Так это и есть основная информация?
— Без этого наша операция провалится, — сказал Фицрой. — Но с ней, у нас все получится. Нам нужно соблюдать абсолютнейшую секретность, абсолютнейшую. Не стоит даже говорить и слова об этом вслух.
Келп сказал:
— Ты можешь смело рассчитывать на меня и Джона. Мы никогда никому ничего не скажем об этом.
— Да я даже и не сомневаюсь на этот счет, — уверил его Фицрой и, повернувшись к Келпу, улыбнулся. Глядя на Фицроя с конца машины, видя его улыбающегося в профиль, Дортмундер пришел к выводу, что он больше похож на голодного волка, чем на статного человека.
Всего десять минут по скоростной автомагистрали Лонг-Айленда и вот они уже ехали по кладбищам. Это был огромный некрополь, простирающийся через Квинс: различные кладбища, различных религий и этнических принадлежностей, расположенные рядом друг с другом, как костры на Великой Равнине. Чтобы добраться до нужного кладбища, им нужно было ехать до конца шоссе, потом съехать и вернуться по кругу чуть назад. Дортмундер, который опять скучал, потому что Фицрой не захотел продолжать беседу о своей афере, вернулся в уже привычную позу и теперь он наблюдал, как Плимут Вояджер с тусклой фарой показывал правый поворот, чтобы свернуть там, где собирались свернуть они.
Этот парень преследует нас? Дортмундер задумался, стоит ли сказать об этом Фицрою, может это нарушало их правило секретности и ему стоило сообщить об этом. Фицрой смотрел в то же зеркало. Он вообще часто смотрел по зеркалам, почти всю дорогу, поэтому, если бы в этом была проблема, он бы уже давно обратил внимание на эту машину. Если этот кто-то действительно преследует нас, Фицрой, наверняка, уже об этом знает.
Дортмундер продолжал переваривать эти мысли.
Проезжая по боковой улице, которая разделяла два кладбища, Фицрой сказал:
— На ночь тут все закрыто, что может быть немного проблематично для нас. Нам не нужно, чтобы кто-то знал, что здесь что-то произошло. К счастью, дальше есть дырка в заборе. Это не мы сделали. Кто-то постарался еще до нас. Возможно, дилеры, а может и просто любовники.
— Или вампиры, — добавил Келп.
— Хорошая мысль, — похвалил Фицрой. — Тогда скорее вурдалаки. Вампиры охотятся на живых. А вот вурдалаки предпочитают мертвечину.
— Собственно, как и мы, — поддержал Келп. — Ну, там, говядина и прочее.
Чтобы отвлечься от этого разговора, Дортмундер снова пригнулся, чтобы посмотреть в зеркала. Никаких фар, только свет от уличных фонарей; наверное, Вояджер все-таки куда-то свернул. А нет. Вот он опять появился. Он вынырнул из-за угла и тут же выключил фары.