Рич подпрыгнул на месте, увидев кого-то вдали, и стал рваться туда.
— Рич, фу! Нельзя!
Вскоре я сама увидела того, кого же высмотрела собака. Это был Тао.
— Привет, Птенчик. — Он поцеловал меня в щеку и тоже сел прямо на песок, в своих новых недешевых джинсах, снова опуская солнцезащитные очки на голубые глаза. — Скучаешь?
Бог мой, неужели это так сильно заметно?
— Я здесь для того, чтобы развеять твою скуку. — Ах вот, о чем он? Боже, я думала, что попалась.
Тао накрыл мою свободную руку своей, сжал её и поднимаясь, потянул меня за собой.
— Пошли, мисс грустный человек, развеем твою скуку, и вернём этим губам улыбку.
— Но я вовсе не грущу, — заверила парня, хотя, не веря себе.
Тао тянул меня с пляжа, направляясь на север.
— Кому ты втираешь, Птенчик? Я же вижу, ты уже заскучала в том огромном доме одна, и наверняка жалеешь о том, что согласилась присматривать за этим хулиганом. — Сердце совершило сальто, всего на миллисекунду связав прозвище «хулиган» с Хейденом. Внезапно, меня действительно охватила вселенская грусть, тоска разъедала меня изнутри. Захотелось плакать. Я едва сдержала слезы.
Прекрати, Дженни. Ты только позволила ему нескромно ласкать себя, а что было бы, переспи ты с ним, что? Рассыпалась по частям? Разлетелась на осколки? Разве таким должна быть любовь?
— Я люблю этого «хулигана», — сказала я, зная, что Тао не догадается о ком идёт речь. Да мне и не хотелось этого. Мне просто нужна была поддержка.
— Пойдём, отведу тебя в кино, может так твоё настроение улучшится. Но пардон, этого мелкого паршивца придётся отвезти домой.
Внутри стало разрастаться беспокойство. Вдруг, Хейден узнает о том, что я оставляла малыша одного? Может не стоит никуда идти? Но, с другой стороны, я уже неделю ни с кем не общалась. Кроме приходящего кинолога, для обучения Ричи.
— А ты спешишь? Может, хоть немного погуляем здесь, а потом, сходим в твоё кино? — Удивлённые брови поползли вверх.
— Хорошо, — согласился парень, все еще выглядя немного озадаченным.
Глава седьмая
«Столкновение»
Сидя на лежаке в доме братства, куда занесло по воле случая, вспоминала события минувших дней: вчера и сегодня; нашу встречу с Купером; время, проведённое вместе. Целый день мы тусили, пили и говорили о всяких мелочах, но меня не отпускало чувство словно веду себя не так, или делаю что-то не то. Говорю и чувствую себя иначе. Время тянулось как в замедленной съёмке: дежурная улыбка, кивок головой, а мысли были далеки отсюда, заняты человеком, которого здесь не будет до конца лета. Чем он занимался вдали, мне неведомо. Думал ли обо мне хотя бы иногда. Вспоминал ли наши встречи. Вряд ли! Ведь, наверняка, у него вагон дел.
Купер отлично справлялся с отсутствием друзей, отвлекаясь на щенка, играл с ним остаток дня, а ночью после того, как мы сходили в кино, вернулся в кампус, оставив меня в огромном доме в полном одиночестве. Я полагаю, ему было необходимо оставаться в братстве для контроля положения среди остальных студентов. Ходили слухи о тамошних правилах, разные истории о том, как поступают со слабыми новичками расходились по коридорам университета как горячие пирожки, и никто из преподавательского комитета не пытался вмешаться в дела подопечных. Сомневаюсь, что они не знали о том, что творилось в таких местах, подобно братству «Львиное сердце», и каким образом студенты постарше ломали студентов младших курсов.
Я не собиралась думать о таких вещах, лишний раз тревожась за чужих мне людей, и так ясно, в Греческом ряду всегда будет опасно. И если ты слаб морально, тебя сломают, а после выкинут на улицу. Во всех учебных заведениях это было, есть и будет. Просто такие истории хорошо маскируют под несчастные случаи, у них принято замалчивать о тяжёлых случаях. Но Купер, сильный парень, я уверена, не будь он уверен в своей стойкости, вряд ли вернулся бы обратно.
Забыв о тревогах за друга, ночью я выбрала гостиную и сев у раскрытых штор, наблюдала за жизнью города за окном внизу. Огни машин мелькали словно букашки, передвигаясь по дорогам. В спальне наверху играла негромкая музыка, навевая ностальгию, руку холодил бокал вина. Я ощущала пустоту внутри себя, которую хотелось чем-то заполнить. Неважно чем, только бы перестать тосковать. И в районе полуночи меня сморила усталость. Я отправилась наверх, вместе с Ричи. С ним мне становилось спокойней в таком огромном, тихом доме. Тёплый и мягкий комок живого вселял смелость. Дверь запирала за собой всегда.