Старалась выбросить из головы сомнения, но выходило плохо.
Тарин тоже не смогла встретиться, услышав ее тон по телефону я не стала просить у неё помощи. Выхода не было, и я отправилась в дом братства «Львиное сердце». Купер вёл себя как обычно, милый придурок, веселил меня пока не оказались в холле. Внутри его паясничество прекратилось. Снова натянув серьёзную маску лидера, представил меня парням, с которыми мы не были знакомы. Те восприняли мое появление спокойно. Практически сразу, Купер увёл меня наверх, в свою комнату: здесь находилась огромная кровать, застеленная темно-синим бельём, на окнах висели жалюзи и плотные шторы, из дополнительной мебели в углу стоял шкаф, справа компьютерный стол, посередине — барабанная установка и гитара. Не знаю, играл ли он на них, или поместил в комнату ради эстетичности, но едва увидела чёрный блестящий музыкальный инструмент, мне захотелось попробовать сыграть.
— Ты продолжаешь репетировать? — Он кивнул молча, неся мою сумку с вещами к кровати.
— Я думала, ты всерьёз взялся за ум и всего себя отдашь учебе.
В голубых глазах поселилась грусть, и я пожалела о сказанном.
— Прости, я... не должна была напоминать об этом.
Купер ушёл, показав мне где разместить лежанку Риччи. А собака стала тереться о мою ногу, прося внимания. На душе было мерзкое ощущение, словно я совершила некую ужасную ошибку, но не могла отделаться от мысли, что никогда не пойму с чем это связано.
Ночью я не могла уснуть очень долго, новое место и старые мысли решили объявить мне войну. Казалось, я нахожусь не на своём месте и пытаюсь жить чужой жизнью. И в действительности все было именно так. Прежняя Дженни никогда не остановилась бы в доме, малознакомых парней, и она уж точно не рискнула бы связаться с Хейденом. Не ждала бы от него хоть какой весточки. Зная наверняка, не справившись с собственными чувствами, в районе двенадцати ночи я набрала его номер и стала ждать. Один гудок. Второй. На третьем я сглотнула от нервов, и скинула, приняв тот факт, что если бы он хотел, он сам позвонил бы за всю неделю. Хватит жить надеждами!
Нутро переполняли тревожные мысли. А что, если я все придумала?
Нет, не может быть!
Тёплая струйка слез скатилась по уголку глаза, наполняя душу тоской и всеобъемлющей болью. Я страдала. Снова.
Так не может продолжаться!
Ночную тишину разорвал рингтон. На экране высветилось имя «Хейден». Сердце тут же совершило сальто, и ухнуло куда-то вниз, роняя последние остатки гордости в бездну безумия. Я обрадовалась. Слишком. Взяла в руки телефон и едва слышно ответила:
— Да? — Выдохнула.
— Привет, это Лана. Ты звонила Хейдену. — От звука ее голоса меня растерзали тысячи противоречивых мыслей. Как громом поразило в область груди.
Почему в это время она находится рядом с ним?
Глупая ревность, успокойся. Все не так страшно, она же часть его команды.
— Эм... Да.
— Он сейчас в душе. Мы только что вернулись с концерта в отель. Была дикая встреча фанатов, боже. — Лана стала тараторить, рассказывая о прошедшем выступлении Хейдена, и я ощутила укол зависти. Она там, может наблюдать за всем находясь в непосредственной близости. — Я так вымоталась. Ой, прости, ты, наверно что-то хотела? Я передам Эйч-Би.
Она зовёт его прозвищем? Почему никогда не слышала раньше?
Сердце гулко забилось в груди, норовя вырваться наружу и убить меня. Я не способна была мыслить рационально он растерянности.
— Нет, — нервно усмехнулась, — ничего важного. — Вы, наверно устали. Это касалось Риччи, но, думаю я могу поговорить с ним потом.
Мы попрощались и отключились. Лана, на удивление вела себя очень мило. Слишком мило. Или мне так кажется, потому что, я ревную?
Почему она назвала его Эйч-Би?
Лана его помощник, это естественно, что она отслеживает его звонки и находится ежечасно рядом.
От предчувствия, что я пытаюсь оправдать его, у меня разболелась голова. Или дело в слезах? Отложив уже потухший телефон на столик, я устроилась на подушке. Не могла выкинуть из головы, что они в одном номере.
Сон не желал идти, а мысли о Лане и Хейдене в одном номере, уходить. Я не сомкнула глаз пока на часах не загорелись цифры «3:00». Пора перестать думать о них, и постараться уснуть.
Утром встала с трудом. Голова опухла, веки чесались. И все же заставила себя вынуть зад из мягкой постели. Что-то было не так. Даже в воздухе пахло предвещанием. Меня разрывало на части пока мылась в душе, когда расчёсывала влажные волосы, глядя на своё мутное отражение в зеркале, и отпустило лишь на кухне. Я старалась вести себя непринуждённо. Никому не показывая внутренних переживаний. Весь день проводила на улице, не мешая и не попадаясь лишний раз на глаза обитателям дома. Да и самой было приятней учиться на свежем воздухе. Тепло наполняло меня энергией лета. Ночью, снова лежа в постели Купера (он уступил ее мне, перебравшись в одну из пустующих комнат братьев, которые были вынуждены уехать на летние каникулы), вспоминала тот вечер на яхте. Днем возилась с Риччи, и старалась не думать о нем, забивала голову мыслями об учебе и псе, его дрессировке; читала учебный материал, полностью погрузившись в процесс лишь изредка отвлекаясь. Бабочки оживали в животе каждый раз, как вспоминала наш поцелуй. Но они погибали тут же, как вспоминала о его молчании.