Школьники против школьников. Каждая команда хотела показать кто круче. «Волки» боялись конкуренции. Они не могли сражаться с нами в открытую, им нужен был повод очернить имя нашей группу. Тао, тогда только стукнуло семнадцать, нам с Триком по шестнадцать, а Рекс даже в то время был скрытным, и мало что рассказывал о себе. Так вышло, наша разношёрстная команда находила проблемы везде. Каждый тащил на плечах груз в виде проблем с родителями. Каждый из нас восставал против их правил. Я боролся за право стать исполнителем песен, Тао не ладил со своей аристократичной семьёй; его строгий дед пророчил внуку будущее, связанное лишь с прибыльными делами, и не порочащими имя Купер. Музыка для старого Ричарда Купа, олицетворяла разврат, а рок у него ассоциировался с дьяволом. Он, так и называл нас, «сатанисты». Мы сбегали из-под родительской опеки и выступали на улицах Калифорнии, нанимались в бары, для выступления перед клиентами. И однажды, мой отец прозрел. Он решил помочь мне.
Мы были дикими, признаю, злые и агрессивные подростки, кусались со всеми, кто не уступал нам. Родители были первыми в списке. А менеджер группы – мистер Скиннер, лишь присматривал за тем, чтобы мы не натворили глупостей. В тот вечер, наплевав на правила, я с ребятами, затеяли нешуточную драку. Вскоре обе команды вылетели из заведения.
Злые и недовольные, драка продолжилась на улице. Потасовка завершилась только в полицейском участке, при обыске у Старсона при себе нашли травку. Ему стал грозить срок, если бы мистер Скиннер не позвонил моему отцу эта история могла окончиться иначе.
Отец занимал должность прокурора. Его связи очень быстро помогли замять дело. Три дня после данного случая, отец читал мне нотации, а после того, как он уехал домой, мы с парнями решили встретиться с соперниками и навалять им снова. Встречу решено было перенести в соседний город, примерно в двух-трёх часах езды. Пользуясь Гугл-картой, Рекс отыскал заброшенный и старый дом в окрестностях Риджкрест. И покидав вещи в минивэн, мы отправились туда вечером.
Наваляв парням из другой группы ребята, запрыгнули в машину и укатили в бар. Неважно было в какой ехать, нам всем хотелось выпить.
— Болд, — подал голос Старсон, откуда-то спереди. За рулём находился Данте. — Где наши поддельные документы?
Купер и я лежали на задних сидениях, развалившись. Тело ныло после не хилой драки. Каждый из нас отхватил. Не только группа соперников. Они же были старше.
— Остались в номере, — обречённо выдохнул большой парень. Купер стал крупней меня раньше. Сейчас он казался широкоплечим, как Геракл, за что получил прозвище «Болд».
— Черт! Это значит... — Старсон не успел договорить, как я перебил его.
— Заткнись, «Сайлент». Достанем мы тебе бухло, только уймись.
Наши дни...
Вспоминая прошлое, какими мы были импульсивными в то время, зелёными юнцами, хочется посмеяться. Друзья вместе выдержали столько лет дружбы, что даже, порой не выдерживают семейные парочки. Мы прошли сквозь неудачи как братья, любили и уважали друг друга. Никогда не подставляли члена команды ради собственной выгоды. Не нарушали клятв единства. Вытаскивали зад другого из передряг, нас не пугали даже уголовные дела.
Я не сдался, несмотря на заверения родителей о том, что сам могу отойти в сторону чистым. Влезая в самую гущу сенсационного дела, пошёл на риски. Лишь благодаря связям отца и матери, братья снова вышли на свободу через несколько месяцев. Тогда и началась наша игра.
Долгое время я пытался усмирить свой гнев на Джи. Старался её понять. Зачем она заварила эту кашу, что ей дала та ложь? Я почти сдался пытаться и дальше думать, когда однажды, совершенно случайно, на улице, повстречал Тарин.
Девчонка выглядела напуганной. Конечно же, она попыталась убежать от меня. Но разве я мог отпустить виновницу в наших бедах. В тот день Тарин поведала мне смешную историю. По её словам, Дженни оболгала нас из ревности. А сама Тарин невинная жертва обстоятельств. Благодаря ей у нас появился план. Тарин должна была принимать в этом деле непосредственное участие. Иначе, ей бы не поздоровилось. Друзьям необязательно было знать всех подробностей, я только намекал, никогда не раскрывая всех карт. Это решение было принято мной неспроста, кто-то из них мог проболтаться во время пьянки или все испортить.