— Этот парень, настоящая, головная боль!
Психолог пристально на меня посмотрела и спросила:
— В своё время Эйнштейна тоже считали головной болью. Тебя можно вытерпеть или нет, головная боль?
— И да, и нет. Но я бы не сравнивал себя с Эйнштейном, это слишком претенциозно даже для меня, — произнес я с улыбкой.
На этом наша встреча закончилась и мы откланялись. Всю дорогу назад домой родители пытали меня насчет моих планов. Я умело соскакивал с темы — своих планов я еще не знал. Что я знал точно — учиться в школе еще два года я совсем не хочу. Наконец, родители поняли, что от меня добиться ничего конкретного не получится и переключились на свою новую головную боль — Дэвида. Парень стал замкнутым и скрытным.
— Питер, ты не знаешь, что с Дэвидом? — между делом поинтересовалась у меня мать — Вы много конфликтовали, но сейчас он перестал на тебя обращать внимание.
— И слава богу — пожал плечами я, вылезая из машины — Может у нас в семье наконец, наступит мир?
В последний день учебы, решился вопрос с Вонючкой Стэном и Большим Билли. К нам домой пришел мистер Штайнмайер. Дэвида и Мэри отправили по своим комнатам, а я уместился в гостиной вместе с родителями. Встреча получилась короткой.
— Все произошло, как ты и говорил — кивнул мне адвокат — Родители подростков пошли на мировую.
Штайнмайер раскрыл кейс и вытащил чек на двенадцать тысяч долларов.
Это были очень приличные деньги. Папа ничего мне не сказал, но похоже он в год зарабатывал меньше. А он был одним из старших инженеров в строительной компании. За такие деньги я мог оплатить четыре года в любом из колледжей, даже в Гарварде.
Мама же внезапно решила положить деньги на семейный счет.
— Думаю, будет лучше, если их перечислят на мой счет, — объявил я.
— Не глупи. Никто не даст тебе таких денег. Это на будущее, — сказала она.
Штайнмайер поднял бровь услышав это, но я лишь спокойно ответил.
— На чеке написано моё имя, не ваши. Я ничего не имею против того, чтобы положить их на сберегательный счет… но он будет открыт на моё имя.
— Нет, никогда! — Клер злобно глянула на отца, — Ты так и будешь сидеть? Он же просто потратит все деньги!
Папа не согласился. Вместо этого он посмотрел на меня и спросил:
— Что у тебя на уме? Выкладывай.
— Ну, сберегательный счет неплохое начало, но я знаю, что могу получить куда больше благодаря игре на бирже. Фондовые рынки в целом в течение большей части последнего десятилетия в среднем приносили где-то около девяти-десяти процентов дохода, что выше сберегательного счета. Если я сохраню эти деньги на будущее, я должен заставить их работать на меня.
Мама продолжала буйствовать, пока папа и мистер Штайнер хвалили меня.
— Клер, успокойся, он прав.
Мать притихла, без особой любезности, затем отец добавил.
— Есть какие-то конкретные идеи?
У меня были кое-какие мысли, но я просто сказал:
— Ничего такого. Возможно товарные активы, возможно валютные рынки.
Это озадачило их. Штайнмайер влез в разговор и спросил:
— Товары? Как пшеница или замороженный апельсиновый сок?
— Скорее нефть.
— Нефть!?
— Да ты с ума сошел! — заявил отец.
Я ухмыльнулся, пришло время применить мои математические навыки.
— Безумный, но хитрый. Вы хотели знать, что могут математики? Вот вам пример того, как теория вероятности вяжется с финансовым анализом.
— О чем ты, черт подери, говоришь? — спросил мой ошарашенный папа.
Адвокат, однако, перебил его.
— Я бы выслушал. Он был прав насчет исков, в конце концов. Продолжай, Питер.
Я улыбнулся.
— Так, я правильно говорю — арабы ненавидят евреев, верно?
— Арабы и евреи? О чем ты, во имя господа, говоришь?
Клер попыталась отвесить мне подзатыльник, но я увернулся, поднял руку:
— Следите за мыслью. Арабы ненавидят евреев. Это факт. За последние двадцать лет у них было три войны. Первая в 1948, вторая в 1956, третья в прошлом году.
— Да, и во всех трёх арабам подали их же головы на блюдечке! — отметил Штайнмайер.
— Это так, но разве теперь они друзья? Или вы согласны, что эти ребята друг друга от всей души ненавидят?
— Верно.
Я продолжил.
— Хорошо, давайте применим теорию вероятности. С 1948 по 1956 год — прошло 8 лет. С 1956 по 1967 год — 11 лет. Средний интервал между войнами составляет 9,5 лет. Вы со мной? — отец и мистер Штайнер кивнули. Мама была полностью потеряна и недоверчиво уставилась на меня, — Итак, ради простоты, скажем, они в мире по 10 лет. Это означает, что шансы на войну в любом конкретном году составляют 10 процентов. Как только вы определитесь с вероятностью войны, можно применить теорию вероятностей к последующим действиям.