Нам нужно было выделиться на фоне многочисленных групп, что будут возникать как грибы после дождя в Штатах. И я не придумал ничего другого — как мрачный, загадочный имидж. Девки будут писать кипятком.
— У нас нет фанатов — грустно произнес Кен.
— Будут — уверенно ответил я — И последнее. Ты! — мой палец уставился в пузо Джимми Дивана — Скинешь вес.
— Как?? — удивился Диван.
— Мне похуй как. В группе должны быть стройные, накаченные парни — теперь я ткнул пальцем в Фила, который внимательно меня слушал, согласно кивая.
Джимми обиженно поджал губы.
— Ладно. Вот тебе рецепт — я сжалился над толстяком — Обертываешься пищевой пленкой и бегаешь. Утром и вечером. По часу.
— Так он выгонит воду, а не жир — заметил Фил.
— Давайте начнем с воды — я допил пиво, завел косилку — Встретимся 3-го сентября в студии. Принесу новую песню.
Пролетел август, начался новый учебный год. Настал день научной выставки, для которой мы делали курительную шайтан-машину.
Выставка обернулась успехом и прошла именно так, как я рассчитывал. Один из школьников — Майк Мишер — сделал свой проект с цыплятами, используя несколько дюжин оплодотворенных яиц, открывая их каждый день на протяжении трех недель, опуская то, что получилось в формалиновый раствор. Майк выставил банки на обозрение, вместе с коробкой цыплят. Так как яйца дозревают 21 день, он начал 22 дня назад и теперь у него были цыплятки которым день от роду. Научности в этом всем было где-то ноль, но можно было буквально расслышать как сжимаются сердца при виде его проекта.
Людям нравятся цыплятки.
Наш проект был научен и очень прост.
Папа достал мне стол 2 на 2 метра, и я пошел к мистеру Боннеру, что жил напротив. Он работал на строительном магазине Black & Decker, и мог купить любой из их инструментов по оптовой цене.
Отец вечно брал у него газонокосилки и прочие механизма — у мистера Боннера был полный гараж зажимов для дрелей и столярных досок. Дрелью я просверлил дырки в столе и поцепил на него всё, что было нужно, включая наши свежеокрашенные помпы, собранные и разобранные фильтры, один я даже умудрился разрезать пополам.
Научная часть была безупречна.
У нас на стенде с описанием было специально отмечено, что нашим советник был профессор химии из Тоусон Стэйт, конспекты проделанной работы, и расчеты, что показывают эффективность нашего метода сбора.
Что действительно впечатлило всех, так это то, что появился профессор Милхауз с парочкой студентов из колледжа. И появился он как раз в тот момент, когда проходило заседание судей. Я представил профессора судьям, а их — Милхаузу, затем он познакомил всех со своими студентами. Один из них учился в колледже, другой был аспирантом. Аспирант проанализировал образец как часть своей диссертации, а второй использовал его для эксперимента по органической химии.
Затем профессор окончательно всех добил и спросил, пожертвую ли я свою работу проекту, чтобы моё имя появилось в работе для журнала химического образования.
Народ на выставке пооткрывал рты.
Я уже знал, что одной из важных частей работы профессора в колледже является публикация научных работ. Как говорится, «публикуй или умри». Большинство работ, фактически выполняются различными студентами, но для каждой из публикаций можно указать автором более одного человека. Почти во всех случаях руководитель лаборатории поставит свое имя на работе, независимо от того, имеет ли он к ней какое-либо отношение или нет. Это своего рода игра и все знают правила. Студент напишет свою статью и аспирант с профессором будут указаны в качестве соавторов. Аспирант напишет статью, а имя профессора тоже будет там стоять.
И тогда профессор напишет собственную статью. Три публикации на одну работу!
Теперь и у меня появилась своя первая публикация, а я до сих пор учусь в школе, мне шестнадцать. Пришедшие на выставку родители были соответствующим образом впечатлены. Учителя тоже. Глядя на их лица, я понял, что экстернат у меня в кармане.
— Значит и моё имя будет указано в этой статейке, да? — спросила Ширли. Она не особо понимала как работают публикации, но понимала, что значит «пренебрежение» и чувствовала, что именно это с ней сейчас и происходит.
Студент, что пришел с профессором Милхаузом, просто уставился на нас, но во взгляде аспиранта чувствовалось, «да, девка сисястая, горячая, но вставлять ее фамилию в статью?! Хватает и одного школьника, два — чересчур». Я заметил, что и профессор обратил на это внимание.
Мне было плевать на Ширли, но ради приличий — на нас смотрели родители — я спросил: