- Кто жил в том доме до того, как его купил твои родители? Что там случилось такого ужасного?
- Он принадлежал мистеру и миссис Эверетт. Джеймс Эверетт был солидным бизнесменом, который построил дом в семьдесят седьмом году, в то же время появилось и поле для гольфа. До этого Абердин-роуд была полем. Джеймс Эверетт был плохим человеком, Йен. Очень плохим человеком. Он заявил о пропаже своей жены за десять лет до того, как их тела были найдены в доме.
- Я не понимаю.
- Вскоре после того, как дом был построен, Джеймс Эверетт заявил о пропаже своей жены. В течение десяти лет он держал ее в плену в своем собственном доме, прежде чем убил, а затем покончил жизнь самоубийством. То, что он с ней сделал... Когда их тела нашли, у нее не было рук и ног, а тело было ужасно изуродовано.
- Почему я никогда не слышал об этом? Наверняка такая история попала бы в газеты?
Луиза пожала плечами.
- Их родственники заткнули прессе рты большими деньгами. Для них это было позором. Только полиция знала об этом.
- Как ты об этом узнала?
- После исчезновения моих родителей я часто встречалась с полицией. В итоге я вышла замуж за детектива, который расследовал исчезновение моих родителей, так что можно сказать, что я получила закрытую информацию. - Йен посмотрел на ее левую руку, и она проследила за его взглядом. Обручального кольца не было. - Он бросил меня в прошлом году.
- Мне жаль.
- Все в порядке. - Хотя, судя по грусти в ее глазах, Йен догадался, что это, скорее всего, не так.
Он вернулся к обсуждаемому вопросу:
- Так что ты хочешь сказать? Что призрак мистера Эверетта обитает в доме двадцать девять по Абердин-роуд? Или, может быть, его измученная при жизни жена бродит по комнатам, в поисках того, кто над ней измывался, и вымещая свою ярость на любом незадачливом дураке, который случайно там поселился?
- Можешь издеваться сколько угодно. Я знаю, во что я верю.
- И во что же ты веришь?
- Я верю, что в доме водятся привидения. Не столько они, сколько негативная энергия, которую злые люди оставили после себя. Та бедная женщина умерла в ужасе и боли; я верю, что дом впитал мощную негативную энергию. И я верю, что эта ненавистная энергия распространилась по всему дому, просочилась в каждый уголок. Это сделало дом злым.
Это плохой дом, папа...
- Это звучит...
Как звучит? Безумно?
А что во всем этом не было безумным?
- Я знаю, что говорю, как сумасшедшая, но у меня было много лет, чтобы подумать об этом, и это единственное, что объясняет все происходящее. Я думаю, что мой отец улавливал энергию в доме, потому что был более чувствительным, чем моя мама.
- Это все очень замечательно, но твои родители исчезли. Какое отношение это имеет к дому?
- Я точно не знаю. Я знаю только, что дом имеет к этому какое-то отношение.
Йен обдумал ее слова о том, что некоторые люди, например, ее отец, были чувствительными. Он согласился, что в этом есть смысл. Он был художником. Возможно, он не всегда был в ладах со своими чувствами, но чувствительность и творчество должны были идти рука об руку. А что касается Холли, то она была учителем математики, и практичнее таких людей не бывает. Джейкоб, с другой стороны, был ребенком, и если верить всем жутким фильмам и книгам, которые он когда-либо видел или читал, то дети первыми улавливали такую энергию; у него, можно сказать, была прямая чертова горячая линия с этими мертвецами.
- О чем ты думаешь, Йен? Думаешь, я сошла с ума? Почему ты молчишь?
- Моя жена ушла от меня прошлой ночью и забрала с собой нашего шестилетнего сына. - Он даже не собирался делиться с ней этим, пока слова не вырвались у него изо рта.
- Боже, Йен, мне очень жаль это слышать.
- Она думает, что у меня... проблемы. Она думает, что я схожу с ума. - Он глубоко вздохнул, коря себя за то, что собирался сказать. - Но дело в том, что я тоже начинаю сомневаться в себе. Она собрала чемодан и уехала от меня в девять часов вечера, сказала, что поедет к матери, которая живет в двух часах езды отсюда. Но сегодня утром я увидел, что ее машина осталась в гараже. Я знаю, что она, вероятно, вызвала такси, но это кажется очень странным, особенно учитывая вчерашнюю непогоду. Почему она просто не села за руль?
- Непогода? Какая непогода?
Его кровь застыла в жилах, и он тупо уставился на нее.
- Ты ведь живешь в Манчестере, верно?
- Да, всего в нескольких милях от твоего дома. Вчера вечером не было никакой непогоды, Йен.
Дурное предчувствие усилилось.
Они все еще в доме. Они никогда не уходили.
Он сидел ошеломленный. Все это не укладывалось у него в голове.