Открыв глаза, Чонг обнаружил стоящую рядом Лайлу. Она перекинула через плечо свою кожаную охотничью торбу, сжимая в руке копье.
— Просыпайся, — сказала она.
— Я и не сплю.
Лайла отшвырнула копье в траву и уселась напротив него, скрестив ноги.
— Я ухожу, — сказала она.
— Но ты недавно пришла.
— Нет, я собираюсь отыскать родителей Энни.
— Родителей Евы, — поправил он.
В ее глазах вспыхнуло раздражение.
— Я это и имела в виду.
— Хорошо, — ответил Чонг.
Лайла смотрела на него, выжидая.
— Что? — спросил Чонг.
— Ну?.. — ответила она.
— Ну… что?
— Я сказала, что ухожу.
— Я знаю. Ты хотела… чтобы я пошел с тобой?
Она расхохоталась:
— Это же охота.
— Я знаю.
— Я буду двигаться очень быстро. Пойду по следу.
— Да, — сказал он. — Знаю.
— Ты…
— Городской увалень. Да, это я тоже знаю. — Он улыбнулся. Об этом она напоминала ему по несколько раз на дню. — И этот городской увалень будет задерживать тебя, из-за него тебя сожрут зомби или же окончательно погибнет все, что еще осталось от человечества.
— Ну… да. — Лайла смотрела на него, судя по всему, не зная, как ответить. Юмор был не самой сильной ее стороной.
— В таком случае я останусь здесь, чтобы доблестно защищать это дерево.
Лайла прищурилась:
— Это совсем не смешно.
— Да, — признался он. — Только немного глупо.
Некоторое время они сидели молча, она смотрела на Чонга, а Чонг притворялся, что смотрит в никуда.
— Я ухожу, — снова сказала она.
— Хорошо, — ответил он.
Она медлила, выжидая.
— Что? — снова спросил он.
— Я ухожу, — повторила она, сделав ударение на последнем слове.
— Хорошо. До свидания. Береги себя. И возвращайся поскорее.
— Нет, — ответила она.
— Удачной охоты?
Лайла вдруг угрожающе зарычала и, схватив за рубашку, притянула его к себе, впившись в его губы неожиданно яростным и страстным поцелуем. Несколько безумных мгновений спустя она резко оттолкнула его.
Вскочив, подхватила копье, бросив на Чонга презрительный взгляд.
— Глупый городской увалень, — пробормотала она, а затем отвернулась и ринулась в лес.
Чонг лежал на земле, его глаза сверкали, щеки пылали.
— Боже ты мой… — наконец выдохнул он.
13
Чонг поднял глаза, когда на него упала тень Бенни. Улыбаясь, словно вурдалак, Бенни нараспев произнес:
— Тили-тили-тесто, Чонг и Лайла — жених и невеста…
— Хотя я и порядочный человек, — начал Чонг, поднимаясь с земли, — я без угрызений совести придушу тебя во сне.
— Не кипятись…
Чонг опустился на корточки перед Никс, которая держала в объятиях спящую Еву. Малышка то и дело вздрагивала во сне, словно пугаясь теней во снах.
Чонг погладил ее по шелковистым волосам.
— Если хочешь, я могу немного с ней побыть.
— Уверен? — спросила Никс.
— Конечно, ты же знаешь, что я умею обращаться с детьми.
Никс кивнула. В отличие от Бенни, который всегда чувствовал себя неловко в компании детей и стариков, Чонг прекрасно ладил и с теми и с другими. Его внутреннее спокойствие, похоже, оказывало магическое воздействие на детей, а еще он был прекрасным рассказчиком. Чонг знал наизусть все басни Эзопа, Матушку Гусыню, Волшебника из страны Оз, серию про Нарнию и еще кучу глупых и забавных историй, которые почерпнул из бесчисленного множества прочитанных книг.
Благодарно вздохнув, Никс передала Еву Чонгу, и он так осторожно взял ее на руки, что девочка даже не шевельнулась. Скрестив ноги, Чонг уселся, прислонившись спиной к дереву.
Бенни коснулся руки Никс.
— Хочешь прогуляться?
Она кивнула, и они не спеша направились в сторону леса, а затем повернули как раз перед зарослями можжевельника и направились на север под сенью деревьев.
Этот лес представлял собой странный пережиток, оставшийся еще со времен Первой ночи. Когда-то здесь располагалось искусно сделанное поле для гольфа, которое кто-то устроил посреди неприветливой пустыни. Возвышавшиеся то тут, то там ветряные турбины должны были выкачивать воду из глубины почвы, чтобы орошать зеленую траву, но после Первой ночи они постепенно начали приходить в негодность. Бенни с друзьями проходили мимо нескольких ветряков по пути сюда. Они насчитали пятьдесят штук, из которых только у трех по-прежнему лениво вращались лопасти, но, вероятно, этого оказалось достаточно для роста некоторых деревьев и растений. Но было очевидно, что более влаголюбивая растительность погибала, вытесняемая пустынным можжевельником и мексиканской сосной. Очень скоро здесь должны были бы остаться лишь пустынные растения, а все строения, возведенные когда-то человеком на этой земле, будут уничтожены природой.