– Помолчав немного, Айс продолжил: – А ведь они были совсем разные, Нед, по национальности еврей, был хитрым, а Генат, египтянин, простая душа. Нед был, как огонь, не мог усидеть на одном месте, а Генат наоборот спокойный, как удав. Заводилой был, конечно, Нед. Что только они не творили, других бы давно отдали под суд, но их не трогал никто, их боялись и уважали. Помню, вызовет их бывший командир отряда колесниц после очередного дебоша в каком-нибудь городе и спрашивает: – Вы подлецы, почему разнесли вдребезги трактир в деревне, а? Ну-ка отвечайте.
Генат молчал, а Нед сразу в атаку, – они сами (местные жители) виноваты, зачем они пьяного Гената тронули, он же пластом лежал и даже мухи не мог обидеть.
-Лежал? – удивлялся командир, – как же ты лежачий мог развалить стены трактира? Ну-ка сукин сын объясни мне?
-Не помню, – отвечал Генат, – то, что они Неда ударили, помню, а потом ничего не помню, озверел.
-Он не помнит, а ты что? – спрашивал командир Неда, – или у тебя тоже с памятью плохо?
-Прости командир, ничего не помню, только одно, что они говорили, что наш командир дурак, – врал он – вот я и рассердился на них.
-Что? Они сказали, что я дурак? Что же вы олухи им не всыпали как следует? – закричал командир.
-Да мы то всыпали, за то, и ругаешь нас, – хитрил Нед.
-Мало всыпали мерзавцем, надо было больше, идите с глаз моих, – кричал командир.
Рассказав им это, Айс замолчал, он видимо вспоминал прошлое весёлое время.
-А где теперь этот Нед и почему Генат, лучший возничий, служит в обозе? – спросил Наин.
-Чуть больше года назад, воевали мы нубийцев, – насупившись, продолжил Айс, – и я не зная что, случилось, как могло произойти это, но Генат разбил колесницу. Толи он стар и потерял способность мгновенно реагировать, толи произошла какая – то случайность, каких случается много во время боевых действий, не знаю, но это случилось в самой гуще врагов. Лошади умчались прочь, унося Гената волоком, потому что его рука попала в петлю вожжей, а Нед остался один против сотни. Мы, в конце концов, обратили врага в бегство и победили, ну и как всегда стали искать раненых на поле боя и хоронить убитых. Генат, после того, как его волоком протащили лошади по земле, должен был месяц лежать, у него живого места не было, а он бегал, и искал друга. Нашёл. Нед лежал на спине пробитый тяжёлым копьём. Его глаза были широко открыты, и казалось, что он мёртвый любуется высоким небом, а на губах его застыла улыбка. Это он радовался, что его друга Гената лошади утащили от верной гибели. Так мы и похоронили его с этой улыбкой на лице.
В этом месте рассказа, Боби зашмыгал носом и Наин увидел, как две слезинки оставляя влажный след, покатились по его щекам. Наин с укором посмотрел на брата, как бы говоря, что солдату плакать неприлично, хотя у самого ком подступил к горлу.
– Сразу после этого случая Генат, прослуживший свой положенный срок до пятидесяти лет, уволился из армии, и уехал в свою деревню, – продолжил Айс, – но через месяц или чуть больше вернулся и попросил меня взять его обратно, только не возничим на колесницу, а в обоз. Когда я спросил его, почему он вернулся, он сказал, что отвык от крестьянского труда, что у братьев и сестёр своя жизнь и что он каждую ночь видит во сне отряд колесниц и своего друга Неда.
В этот момент к ним подъехала колесница командира разведки и Наин, чтобы не мешать командиру, забрал Боби и пошёл провожать его к Генату.
Глава14.Затишье перед бурей
Солнце ещё не успело встать, а Айс был на ногах. Он поднял Наина и приказал запрягать лошадей. Наскоро позавтракав, они помчались объезжать ещё не проснувшийся лагерь. Солдаты, словно набираясь сил перед сражением, мирно спали, и только двести дежуривших колесниц наготове стояли в темноте готовые в любую минуту рвануться в бой.
От этой предрассветной тьмы и ничем не нарушаемой тишины Наину не верилось, что в одно счастье весь тихий и сонный лагерь может превратиться в кипящий котёл с криками людей, грохотом колесниц и стонами умирающих людей.
Взяв с собой командира разведки и несколько колесниц сопровождения, Айс погнал колесницу на запад к далеко выдвинутому отряду дозора.
Наин любовался начавшимся рассветом. Солнце ещё не проснулось, и было где-то за линией горизонта, но восточная часть неба побагровела, как бы предупреждая, что с минуты на минуту надо ожидать чуда и бог солнца Ра подымится из-за горизонта, что бы весь мир поприветствовал его появление. И действительно, в начале показался маленький ослепительно-яркий краешек солнца, а затем оно, словно выброшенное катапультой, торжественно засияло всем своим диском. Ночь умерла, и народился день.