Это уже история.
Между тем Юра хорошо помнил, как писали эти слова накануне перекрытия и как проходила потом здесь колонна «белазов», «мазов», «кразов» — на штурм Реки. Вообще каждый вырез в скале, каждый распадок и ручеек на этом недлинном пути от поселка до котлована, даже всякая чувствительная выбоинка на дороге были Юре давно знакомы и памятны. Что-то здесь уже примелькалось, но сегодня все, решительно все старалось выглядеть, несмотря на плохую погоду, свежо и по-новому. И не только потому, что весна начиналась, даже совсем не поэтому. А потому прежде всего, что каждая здешняя береза и сосенка становились свидетельницами события: Юра Густов, признанный строитель, впервые ехал на работу вместе с женой!
Юра и раньше знал, что здешние места станут ему навсегда памятными, будут вспоминаться потом, как вспоминают сегодня его родители стройки своей молодости. Он всегда будет помнить и гордиться, что строил эту особенную ГЭС. А теперь ко всему прочему прибавлялось еще и такое: «Здесь я встретил Наташу… Здесь мы ездили вместе на работу…» Со временем может прибавиться и еще кое-что: «Там родился у нас сын».
В родительском доме он не раз слышал такие слова, не безразличные и ему самому. Ему приятно было сознавать, что родился он не просто в городе Иркутске, а на Иркутской ГЭС. Сергей и Надя родились на Красноярской. Его сын родится в Сиреневом логу… Вот какая получается география династии!
С плотины (прорабская и бригадные домики подняты теперь наверх, чтобы быть поближе к блокам) Юра не утерпел позвонить Наташе. «Ты понимаешь, почему я звоню?» — спросил он. «Ну, примерно догадываюсь», — отвечала Наташа с улыбкой в голосе. «Правильно догадываешься!» И положил трубку.
— Первые голубые деньки? — догадливо ощерился и Гера Сапожников, заглянувший к нему.
— У тебя они такого же цвета, — сказал Юра.
— Я через это уже прошел, — степенно отвечал семейный мужчина с семейным стажем аж в несколько месяцев. — А тебе тут недавно Мих-Мих звонил.
— Может быть, шефу? — предположил Юра.
— Тебя что, после свадьбы не Юрой зовут? — опять ощерился Гера. — Правда, на стройке столько Густовых развелось, что действительно можно все перепутать.
— Все они едят хлеб не даром, сказал бы шеф. — Юра слегка обиделся. — А ты с Мих-Михом поцапался?
Гера шевельнул своими колючками и привычно ругнулся:
— На фига он мне сдался! Он мне совсем без надобности.
Все-таки Юре послышалась некоторая неискренность в тоне Сапожникова, и он не в первый раз подумал, что Гера может считать себя незаслуженно обойденным в предполагаемых раскладах Мих-Миха. Он наверняка о них догадывается и, возможно, таит обиду. А Юра тут — без вины виноватый… Хоть объясниться, что ли?
— Как это, кадровик — и без надобности! — проговорил он, подзадоривая Сапожникова. — Карьеру надо делать?
— Нет у меня такого зуда, Юра…
— А у меня, считаешь, есть?
— Откуда я знаю, где у тебя чешется!
— Ну, сом подбережный! Никак ты его не ухватишь… Ладно, начну первым.
Юра рассказал о замыслах Мих-Миха и о том, что в скором времени они могут реализоваться. Николай Васильевич уже справил свое шестидесятилетие. Без всякого подгадывания у них получилось так, что подряд справили и Юрину свадьбу, и отцовский юбилей — прошла, можно сказать, густовская неделя. Николаю Васильевичу дали премиальный оклад, преподнесли адреса, подарки, намекнули, что должен быть и орден, что все там предрешено, только собралось, как видно, многовато наградных дел, и указ задерживается. Словом, состоялось все подобающее, и теперь надо ждать неизбежного.
— Ну так и что? — спросил Гера, ничуть не удивившись.
— Как что? Тебя-то не учитывали.
— Я подожду, пока тебя начальником стройки сделают. Не обидишь тогда, отслюнишь от щедрот своих?
— Значит, все-таки таишь…
— Да ну вас всех, знаешь, куда?
— Знаю, Гера. Весь твой репертуар знаю наизусть.
— Вот и помалкивай.
Они и в самом деле помолчали, как-то проверочно, время от времени взглядывая друг на друга.
— Вот и Люба тоже, — первым заговорил после этого Гера. — «Ты мог бы… Ты должен… Ты способен на большее!» Я что, не работаю, что ли? У меня квартиры нет или денег не хватает? Ты пойми, Юра, все, что мне надо, у меня есть. Служба идет, деньжата водятся, рыба пока что клюет и в Реке, и на озере… Я неприхотливый, понимаете вы или нет? Ты разве не встречал инженеров, которые отказываются от административной работы, от выборных должностей?