Далекий, сдержанно-могучий гул вечернего города вселял в душу Сергея неясное беспокойство. Сдержанность, смутность этого гула почему-то сравнивались с его жизнью, в которой тоже, казалось, давно что-то затаилось и смутно ждет своего часа, пока же только тихонько бурлит, набирает силу, он же никак не может понять, в чем тут секрет. И вот когда постигнет, поймет настроение вечернего города, разгадает его смутную затаенность, тогда и самому удастся понять себя, тогда сумеет прогнать из души тревогу и неудовлетворенность, потому что вслед за одним откровением придет и другое: как найти настоящую линию в своей жизни, что сделать, чтоб каждый вечер был наполнен ясностью и смыслом…
Возле гастронома на площади Победы стоял Гарик Бодров. Он где-то пропадал целое лето, отрастил усы. Слегка сутулый, руки в карманах джинсов, стоит с видом, будто ждет очереди позвонить по телефону-автомату. А сам так и бегает глазами по толпе — не попадется ли кто-нибудь из знакомых.
Сергею он обрадовался, шлепнул себя руками по коленям. Ну как же, такая долгожданная встреча…
Сергей уже и не припомнит, когда они впервые сошлись, наверно, в восьмом, или девятом классе. Тогда только начинали собираться вечерами во дворах; шумно разговаривая и смеясь, прогуливаться по проспекту, открывая для себя какое-то неведомое до сих пор удовольствие от почти взрослой независимости. Знакомства завязывались легко, так же легко и обрывались, а вот их с Гариком тянется долго…
Гарик по натуре прихлебатель, денег у него никогда не было, у Сергея же водились даже в самые хмурые дни — выручала мать, — этим, наверно, и можно объяснить давность их дружбы с Гариком.
— Ну-у, тебя прямо не узнать, Гаврила, — Сергей называл его только так.
— А, ты про это? — Гарик погладил свои свисающие, по последней моде, усы. — Целое лето откармливал. — И критическим глазом осмотрел Сергея. — А ты, как всегда, дженцельмен. — Подчеркнутое, намеренное коверканье слов также входило в этикет их давней компании.
— Так что, угощаешь сегодня?
Это была издевка, в адрес Гарика — из-за постоянного его попрошайничества; тот, может, и понял ее, однако с обидой на лице попробовал вывернуть карманы джинсов.
— Откуда? Вот хотел позвонить… Нужно содрать долг.
Про долг он, конечно, выдумал, это был один из обычных его ходов.
— Ладно, — сказал Сергей. — Пошли в «Березку».
Сегодня он решил быть великодушным.
Гарик сразу же выпрямился, расправил на груди коричневую шерстяную рубашку, резво засеменил рядом с Сергеем, заглядывая ему в глаза, мелко смеясь и что-то рассказывая.
Сергей поздоровался со знакомой буфетчицей в кафе, попросил бутылку шампанского.
— Ты выиграл сегодня в «Спортлото»? — льстиво спросил Гарик.
— Неважно, Гаврила, выиграл ли, проиграл… Главное — был бы повод.
— Повод найти можно. А вот деньги…
— Нет у тебя полета, Гаврила. Я тебе налью, выпей, но по какому поводу выпьешь — не скажу… Скажу Гале, с ней мы и выпьем за что нужно.
Он взял бутылку и подошел к черноглазой буфетчице Гале.
— Давай, Галя, со мной, — попросил он, — за мой день рождения.
— Нет-нет, мне на работе нельзя, — испуганно округлила глаза Галя. Однако он налил шампанского в тонкий стакан, стоявший на стойке, дотронулся ножкой своего бокала до стакана. Галя отпила глоток, остальное же спрятала под стойку.
— Что ты плетешь насчет дня рождения? — сказал Гарик, когда Сергей вернулся к столу. — У тебя же весной.
— Умник ты, Гаврила. Все про меня знаешь… Теперь расскажи про себя. Открыл, наконец, закон Бойля — Мариотта?
Гарик засмеялся, показав неровные желтые зубы. Вытер пальцами усы, облизал полные красные губы, отломал от плитки кусок шоколада и стал вяло шевелить челюстями. Кожа на лице у него была негладкой, со следами давних угрей.
— Что тут рассказывать… Сидел целый день на кухне, читал какой-то детектив, слушал радиоточку. Потом включил магнитофон — попытался записать кой-какие мысли.
— Мысли? Какие, еще мысли? О чем?
— О разном. О времени, пространстве, о жизни.
— Ну и как получилось?
— Послушал — морковного сока захотелось.
— Давно не работаешь?
— Месяца два. Засечек не ставлю. Не Робинзон Крузо.
— Вспомни, когда зарплату получал…
— Черт его знает! Может, я еще там и должен остался. Не помню.
— Что думаешь делать дальше?
— Днями должны появиться родители. Приедут, скажут: «Иди-ка ты, сынок, куда-нибудь на работу…» Ну что, допьем шампанское?
Разговор был как разговор. В другой раз и Сергей включился бы в этот треп, потуги показать свою образованность и эрудицию. Однако сегодня не было почему-то охоты.