Дальше. Сначала, когда образовали управление, ему поручили прокладывать линии коммуникаций, держать над ними контроль. Затем из года в год добавляли новые задания — эксплуатацию и монтаж радиорелейных линий, подрядные работы на отделениях связи и десятки других, и мелких и крупных. Все это мешало определить главный участок работы, распыляло силы и средства, и в конце года, когда подводили итоги, иной раз в графу прибыли приходилось вписывать буквально копейки.
Род занятий влиял и на настроение коллектива. Многие рабочие не знали, куда их пошлют завтра, что поручат делать, равно как и понятия не имели, сколько заработают за день — рубль или десятку.
Поэтому люди здесь не задерживались, была не очень хорошей трудовая дисциплина, порой работали как мокрое горит, и он, главный инженер Метельский, понимал рабочих, хотя всегда был строгим, даже суровым к нарушителям дисциплины и лодырям, завоевав в конце концов прочную репутацию крутого руководителя, которого боялись как огня и которому старались лишний раз не попадаться на глаза. Метельский знал, что его зовут Метлой и что это прозвище шло не столько от его фамилии, сколько от умения решительно подписывать приказы об увольнении, когда нужно было избавиться от пьяницы или прогульщика, хотя людей иной раз и не хватало. «Лучше с умным потерять, чем с глупым найти», — повторял он в таких случаях. Знал он и то, что с ним считались, пожалуй, больше, чем с начальником Дмитровичем, степенным, уважаемым и очень уравновешенным человеком. И если того порой и настораживал непомерно высокий авторитет главного инженера, то по поведению его, по отношению к Метельскому сказать этого нельзя было. Дмитрович полностью доверял главному инженеру, возложив на него, по сути, и свои обязанности, сам же очень любил ездить во всевозможные командировки. Летом — на объекты, зимой — на совещания и конференции.
А вид у него был, нужно сказать, вполне для этого подходящий. Дородное, с широкими скулами лицо, гордая посадка головы, пухлый подбородок, вьющиеся дымчатые волосы, спокойный, чуть ленивый взгляд уставшего от дел человека. Кроме того, он обладал низким густым голосом, к которому поневоле прислушивались, что бы там ни говорилось. Характер же у него был добрый, товарищеский, поэтому приятелей в Минске, Москве да и в других местах у директора хватало. Благодаря этому он чувствовал себя на своей должности уверенно, беззаботно, о будущем не беспокоился, поскольку твердо верил в поддержку друзей, которые и до сих пор не бросали его и, если что, не бросят и в будущем. Да, в конце концов, ни о какой неприятности и речи быть не могло. Служба у Дмитровича складывалась удачно, никаких подножек судьба ему не подставляла, у начальства он всегда был в почете, так как план управление выполняло: начальник умел обходиться с рабочими, и они старались не подводить его. Если Метельский пытался говорить с ним, когда Дмитрович отменял резкий приказ главного инженера, заменяя его более мягким или вообще забывая выдать новый, Дмитрович только огорченно морщился и старался поскорее закончить разговор. Он, в отличие от Метельского, был доволен и отдаленностью от высокого начальства, и разноплановостью заказов, что позволяло при невыполнении одних нажимать на те, что были выполнены в срок или получили хорошую оценку. Это было, по его словам, тактикой умелого маневра. Метельский же называл подобную тактику ловлей рыбки в мутной воде, однако при Дмитровиче отмалчивался, поскольку не хотел до определенного времени подчеркивать, как расходятся они во взглядах на основные вопросы деятельности управления.
Однако то, что расхождения эти становились все большими, он ощущал очень остро, и ему все труднее становилось сдерживаться перед лицом благодушности и примиренчества Дмитровича. Наверно, он давно бы уже сорвался, вконец рассорился с начальником, если б не одно соображение, которое подкинул ему институтский товарищ, приезжавший как-то в командировку из Москвы. Работал он в учреждении примерно того же профиля, что и управление, их учреждение также было на хозрасчете, и, чтоб свести концы с концами, там додумались образовать несколько бригад по наладке и профилактике электронно-вычислительных машин. Дело оказалось настолько выгодным, что через какой-то год предприятие стало давать прибыли в сотни тысяч рублей.