Постигнув Перспективу в ее дальних проявлениях, Метельский уже просто думать больше не мог о чем-либо другом. Перспектива завладела им, как первая любовь пятнадцатилетним подростком, стала его тайной и его слабостью. Хотя нет, тайну свою он уже открыл перед несколькими влиятельными и башковитыми сотрудниками одного важного учреждения. Это были знакомые того самого институтского товарища, который в какой-то счастливый час приехал к Метельскому и преподнес, как на блюдечке, свою идею. Однокурсник свел Метельского с этими людьми, и они подсказали ему единственно правильный и выигрышный путь. Путь этот пролегал не через Министерство связи, в котором было много друзей Дмитровича, а через Министерство промышленности средств связи. Довести до максимальных размеров концентрацию заказов и специалистов, связанных с вычислительной техникой, а потом поставить перед заинтересованными министерствами вопрос, на который должен быть лишь один нужный Метельскому ответ: к кому мы относимся по профилю своей работы? Гениально простой по замыслу и невероятно трудный по исполнению план! Однако Метельский без колебаний принялся проводить его в жизнь, ибо разве испугается чего-то человек, которого так захватила Перспектива!
К решительному наступлению на предприятие, где он был главным инженером, Метельский готовился основательно, продуманно, широко разворачивая, фронт будущих операций. Недавно, например, его вызывали в промышленный отдел горкома партии на совещание, которое в их организации прямого отношения не имело. В перерыве Метельский довольно бесцеремонно пробился к заведующему отделом промышленности, которого знал по общим общественным делам, и за какие-то две-три минуты кулуарной беседы развил мысль о целесообразности иметь в городе организацию, которая занималась бы популяризацией и внедрением автоматизированных систем управления, намекнув, между прочим, на то, что у него уже есть определенный опыт такой работы.
Начальник отдела внимательно выслушал его и предложил выступить на совещании, однако Метельский отказался, поскольку, на его взгляд, еще не наступило подходящее время заявлять о его намерениях официально. Он пришел в горком через неделю и принес подробную объяснительную записку. Довольно долго проговорив с заведующим отделом, он ушел из горкома в полной уверенности, что его здесь поддержат.
Оставалось укрепить позиции в самом управлении. Бригады электроников, которыми руководил опытный инженер Кузнецов, а теперь вот и энергичный, толковый и твердый Кунько — открытие, кстати, Метельского, которому посоветовал взять этого парня к себе один добрый товарищ из института гигиены, — работали так, что сердце радовалось. Бригады ездили почти по всему Союзу, отлаживая и готовя к эксплуатации машины минского завода. На заводе у Метельского был свой человек в отделе сбыта, он помогал как консультациями, так и некоторыми дружескими услугами, щедро выделяя необходимые запасные части. Электроники, хоть и жаловались порой на слишком длительные командировки, были довольны: работа была у них интересной, да и, кроме того, зарплата выходила весьма внушительной. Управление также стало получать главную долю прибыли не от какого-то там канительного рытья канав, как было раньше, а именно от прорабского участка по монтажу и наладке электронно-вычислительной техники — так официально назывался отдел электроников…
Не совсем, правда, вытанцовывались дела в группе математиков-программистов. Пользы от них было намного меньше, чем ожидал главный инженер. Очень затянули с заказом для часового завода — все мешали какие-то неполадки. Подрядились сделать выгодную задачу для комбината «Строймонтажиндустрия» — ее тоже не могут одолеть уже который месяц.
Сам Метельский программированием никогда не занимался, знал только его самые общие принципы. Вызывая для отчетов руководителя группы, он верил его обещаниям в ближайшее же время выправить положение, и хоть по поведению, по выражению глаз Белячкова видел, что доверять его словам не стоит, проконтролировать группу программистов, разобраться в их делах до тонкостей, как делал в других отделах и группах, не мог — не хватало специальных знаний. И все же на будущее он решил твердо заняться этими вопросами.
Метельский с легким сердцем подписал приказ об увольнении Белячкова, поскольку докладная записка насчет его неспособности руководить группой только подтвердила интуитивную догадку, которая всегда помогает руководителю ощутить, кто из его подчиненных лодырь, а кто — хороший, старательный работник. Предложение поставить во главе группы Будник он, правда, принял после некоторых колебаний: как программист работает мало, женщина, имеет семью и двоих детей, выглядит слишком уж моложаво, почти как девочка. Солидный человек, опытный практик будет держаться с такой осторожно, недоверчиво…