Но Метельский помнил: выступая на собраниях и летучках, она всегда говорила толково, запальчиво, с заинтересованностью. Работала на приборостроительном заводе в конструкторском бюро. Сменила профессию, увлекшись новой для себя специальностью математика-программиста. Значит, решительная… Можно попробовать. Во всяком случае, пусть поработает, пока не найдется кто-либо более опытный, с сильной хваткой…
Так решил Метельский неделю тому назад и теперь, сидя в своем кабинете, небольшой комнатенке на втором этаже намеченного на снос здания, выкроил наконец время, чтобы более детально разобраться, как идут дела в группе программистов. Он позвонил Кунько и попросил его прийти вместе с Будник для доклада о ходе работы над заказами…
Рассохшиеся, стертые половицы заскрипели под ногами, когда Метельский подошел к окну, чтоб закрыть форточку, — очень уж сильно гудели машины за окнами, при таком шуме трудно будет говорить. И эти скрипучие половицы, и маленькая форточка с остатками бумаги, которой заклеивали на зиму окна, когда тут еще был жилой дом, снова родили в душе давнее ощущение неудовлетворенности и вместе с тем как бы всколыхнули жгучее желание перемен, нетерпеливую тоску по четкому, напряженному, современному ритму работы, по тусклому блеску паркетных полов, по кондиционеру, вмонтированному в чистую стену кабинета.
Новый кабинет, впрочем, ждать недолго — примерно в конце года строители сдадут дом, в котором разместится управление. Этот дом, между прочим, тоже придется отвоевывать у Министерства связи, однако за голые стены они не очень-то будут держаться, если дело в целом выгорит. А выгореть оно должно, точно так же, как должна открыться во всем своем блеске и красоте его, Метельского, Перспектива.
Возвращаясь к столу, Метельский потер свой тяжеловатый, массивный подбородок. Пальцами он ощутил колючую щетину — борода растет как на дрожжах, ведь утром брился… Он достал расческу, провел ею по коротким, густым волосам — они тоже, как говорят парикмахеры, жесткие, как проволока. Однако похоже на то, что к старости он не будет сверкать лысиной — вон ему уже сорок два, а прическа такая же, как и у молодого.
Он, правда, никогда не был красавцем — и рост невысокий, и линии лица невыразительные, и все же женщины никогда не обходили его своим вниманием. Может, имела значение его спортивная фигура, может, нравилась его манера держаться — твердо и независимо; говорят, женщины очень остро угадывают а мужчине твердость характера, им, видимо, нравится чувствовать себя рядом с такими слабыми, хрупкими созданиями. Так это или не так, но Метельский часто ловил на себе их заинтересованные взгляды. Одно из подобных слабых, хрупких созданий своей неприспособленностью к жизни, своими капризами испортило ему служебную карьеру, заставив остаться в Минске после института.
Думая об этом, он следил глазами за Будник, вошедшей в кабинет вместе с Кунько. Вошла легкой походкой, без тени боязливости, с которой входили к нему даже бывалые бригадиры-электроники. Кунько также не испытывает здесь страха — уверенная в себе, напористая пошла молодежь. Видимо, есть у нее, у этой молодежи, крепкая арматура внутри. Арматура?.. Да, да, именно она: стальной стержень знаний, профессиональной компетентности, чувство собственного достоинства — одним словом, то, что делает человека человеком. Как раз с такими и приятно работать — с такими и ссориться, и спорить можно, не боясь, что кого-нибудь из них схватит нервный припадок…
— Меня интересует главным образом, что сделано по задаче комбината «Строймонтажиндустрия», — колюче глядя на собеседников, начал Метельский. — Сдвинули вы ее с мертвой точки или все еще топчетесь на одном месте?
— Сдвинули, — сказал Кунько. — Пришлось целиком менять алгоритм, пересеять всю задачу. С назначением Антонины Ивановны работа над этим заказом началась фактически с нулевого цикла.
— Вот как, — нетерпеливо передернул плечом Метельский. — Но почему вы, начальник отдела, допустили это?
— Видимо, потому, что не пришел сюда на работу месяцем-двумя раньше, — спокойно отпарировал выпад главного инженера Кунько. — Время, на протяжении которого я занимаюсь делами отдела, можно проследить буквально по часам от первого до последнего дня. Значительная его часть ушла на упорядочение работы бригад электроникой. В группе программистов, как вы знаете, были сделаны некоторые организационные перестановки.