Каждый толчок кажется восхитительным. Он как будто касается тех мест внутри меня, о существовании которых я и не подозревала, его член трется о каждый нерв, когда он выходит до кончика и снова входит, сначала медленно, а потом все быстрее. Его рот охватывает всю мою кожу, шею, грудь, его язык проводит по ключицам. Он обхватывает одну маленькую грудь, приподнимая ее вверх, когда его спина выгибается, и наклоняется ртом к моему соску, посасывая его между губами. Внезапно образовавшееся пространство между нашими телами позволяет мне посмотреть вниз, увидеть, как его толстый член входит и выходит из меня, как потные мышцы напрягаются при его толчках, и я с каким-то смутным шоком понимаю, что приближаюсь к очередному оргазму.
Мне кажется, что я сплю. Что этот великолепный мужчина, трахающий меня вот так, не может быть реальным.
Но если это так, я не хочу просыпаться.
Его зубы касаются моего соска, губы крепко всасывают мою грудь, а затем он переходит на другую сторону. Я стону, задыхаясь, когда моя рука снова запутывается в его волосах, а мои бедра двигаются в такт его ритму, когда он начинает трахать меня быстрее и жестче.
— Кончи для меня еще раз, птичка, — дышит Данте. — Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на моем члене. Блядь, кончи для меня…
Он сильно насаживается на меня, скрежеща бедрами, его член зарывается в меня так глубоко, что его таз трется о мой клитор, опрокидывая меня на край.
Я откидываю голову назад, издавая пронзительный вопль, когда оргазм захватывает каждую мышцу моего тела, моя киска сжимается и пульсирует по всей длине его члена, когда я сильно кончаю для него. В полубессознательном состоянии я вспоминаю, что он не использовал презерватив, что он не должен был кончать в меня, и тут Данте издает болезненный звук и рывком освобождается, его рука обхватывает пульсирующий член, и я чувствую, как горячая струя спермы разливается по моему животу.
Я все еще содрогаюсь от афтершока, наблюдая, как он кончает, и это зрелище вызывает во мне новую волну желания. Его рука шарит по пульсирующей, набухшей длине, покрасневшая головка члена вспыхивает, когда сперма выплескивается на мою кожу, его тело напряжено и дрожит. Его лицо напряжено, полные губы раздвинуты, он смотрит на меня сверху вниз, словно никогда не видел ничего более эротичного, его член растекается по моей голой коже.
— Блядь, блядь… — простонал он, сжимая член, задыхаясь, когда он прижимает кончик к моей коже и трется им об меня. — Боже, я хотел кончить в тебя. Я хотел заполнить тебя…
— Наверное, хорошо, что ты этого не сделал, — слабо шепчу я. Меня все еще бьет дрожь, и я не думаю, что смогла бы встать, если бы дом горел. Одна мысль о том, что он войдет в меня, вызывает свежую волну желания, горячо закручивающуюся в моем животе. Никто никогда не делал этого. Я всегда тщательно следила за тем, чтобы использовать презерватив с каждым, с кем спала. У меня нет желания получить нежелательный сюрприз, и мне никогда не приходило в голову заняться чем-то другим, кроме безопасного секса. Но одна мысль о том, как Данте будет входить в меня и чувствовать горячий поток своей спермы внутри меня, как он будет проталкивать ее глубже, как она будет теплой на моих бедрах после того, как он выйдет…
Секс с этим мужчиной опасен. Он слишком хорош. Он заставляет меня хотеть того, чего я однозначно не должна.
Он откидывается на одну сторону, диван становится нелепо широким для двоих, проводит пальцем по пространству между моими грудями. Его член смягчился, безмятежно прижавшись к бедру, но он все еще больше, чем любой из тех, с которыми я сталкивалась раньше. Данте приподнимается на локте, глядя на меня сверху вниз, и я думаю, как я, должно быть, выгляжу. Наверное, разбитой, если судить по тому, как я себя чувствую. Мне почти хочется заснуть вот так, свернувшись калачиком на диване.
Но я готова поспорить, что мужчины вроде Данте так не поступают. Они не засыпают спонтанно на диване, они спят на простынях из египетского хлопка в королевских кроватях. И я не думаю, что они также обнимаются.
Хотя то, что сейчас делает Данте, очень похоже на объятия.
— Полагаю, сеанс, на который я записан, все еще в силе? — Его рот искривляется в полуулыбке.
Я чуть не смеюсь, настолько это неожиданно, как и почти невинное выражение на его лице. Он выглядит так искренне, что мне приходится напоминать себе, что мужчина, с которым я сейчас лежу обнаженной, это тот самый человек, который сломал нос моему боссу. Который ворвался в его дом. Он способен на насилие, которое должно заставить меня задуматься о том, чтобы даже прийти сюда, не говоря уже о том, чтобы спать с ним.