- И как? - тыря у меня с тарелки только что снятый со сковороды сырник. - Мммм...
- Он всегда говорил, что вкусно! - пробуя второй готовый сырник, бросила я.
- Да, сырники у тебя божественные.... - доедая сырник, бросил Демьян.
- Это ты моих щей или борща не пробовал. - я ухмыльнулась. - Я даже собственную мать переплюнула в этом.
- Надеюсь, попробую. - обнимая со спины, прошептал Демьян.
- Ты не думаешь, что заделав мне ребенка, ты усадишь меня дома? - я вопросительно уставилась на него. - Если думаешь так, что сразу говорю, обломишься. Я буду работать. Мне это нравится, я это бросать не собираюсь. И у девушки должны быть свои денежные средства на все свои хотелки!
- То есть, я, по твоему мнению, не смогу содержать свою семью? - иронично бросил Демьян.
- Вот и содержи, тебе же никто не запрещает, но на мои штучки, должны быть мои средства. Я ненавижу стоять с протянутой рукой. Если что-то я хочу, я иду покупаю. Если я это не могу сразу себе позволить, я поднакоплю и куплю! - выкладывая готовые сырники на тарелку, рассуждала я.
- Может, Ян, ты уже отпустишь свои принципы и позволишь мне быть главой семьи? - не отходя от меня, бросил Демьян.
- Не получиться, уж извините! Так воспитали. Что кроме как на себя, мне больше не на кого положиться. - я пожала плечами. - Это вложено под подкорку мозга.
- Другие девушки только и ждут, когда они выйдут замуж и за них все финансовые проблемы решать будет муж. Ты же - все сама! - рассуждал Демьян. - Что было такого в твоем воспитании, чего не было в их?
- Жизни. - не задумываясь, ответила я. - У меня была жизнь. Детство, мне позволяли делать ошибки, предупреждая сразу, что я за все в ответе. Знаешь, что ответила мне мама, когда я пошла, будучи совершеннолетней, сделала себе пирсинг на языке?
- Зная твою мама, дай угадаю, что-нибудь смешное? - улыбнулся Демьян.
- Да, она сказала, когда я проколола язык и пыталась поесть у нее кашу, что и так рот дырявый, ты еще одну дырку сделала? - я улыбнулась, вспоминая те дни. - А когда на следующий день, у мамы загорелась комната в общежитии и мы, то есть я, брат мой, дядя, его жена и мама отмывали последствия, все надо мной ржали. Потому что первые три дня я жутко шепелявила!
Демьян глухо рассмеялся.
- А когда я захотела пирсинг в носу, в школе, мне сказали, хочешь - заработай! Ну я и пошла. В вожатые в детский школьный лагерь. Помню, моя первая зарплата составляла тогда целых семьсот рублей! - я убрала вторую порцию готовых сырников со сковородки и стала формировать третью сковороду. - И мне этого хватило на мой первый пирсинг. А когда я в семнадцать лет сказала, что съезжаю от бабушки к парню, знаешь что мне сказала мама, успокаивая бабушку? Потому что та целый скандал завела. Что поживет, поймет, что это не ее и вернется. Дайте ей самой совершать ошибки! И прожив год с пьяницей, лоботрясом, я ушла. Тогда-то мы и стали общаться с моим первым мужем.
- Да, а ты оказывается всегда такой самостоятельной была. - протянул Демьян, утаскивая пару сырников.
- Мне всегда вбивали в голову, что кроме меня некому сделать, и что если я хочу чего-то добиться, нужно не сидеть сложа руки и ждать у моря погоды, а идти и делать. Стучаться во все двери, даже можно выбивать с ноги, и добиваться всего, чего захочешь сама! - дожарив сырники, я выключила плиту и повернулась к Демьяну. - Так что, тут ты меня не переубедишь! В свои восемнадцать я столкнулась со вступлением в наследство отца. А также в его долги. Потом продажа комнаты и куча нервов, потраченные на все коммунальные службы. Я под конец сделки готова была убивать. И при этом я ничего не знала. Все это со мной происходило впервые. Где-то интернет, где-то рассказывали. Вот так вот. Я прошла очень много, и знала очень много. Я разбираюсь в гражданско-правовом спектре, административном спектре, уголовном. И все это я узнавала сама. А по профессии - экономист!
Мы сели за стол и стали уминать сырники. Боже, какие же они нежные.
- И никогда не было такого желания, психануть и все бросить? - спросил меня Демьян.
- О, ты знаешь сколько раз я орала, что меня все бесит, и почему именно я, и у меня ничего не получается. - запихивая себе в рот еще один сырник, пробормотала я. - Мне кажется, что сединой в волосах, Антон должен был мне быть благодарен. Мои срывы видел только он. Я орала, что все брошу, уйду в найм. Это когда я работала сама на себя мастером маникюра. А когда я смогла содержать нас обоих на протяжении полутора лет, я поняла, что моя работа не столь плоха. Я всегда сомневаюсь в своих силах. Но всегда делаю то, то от меня требуют или требуется. И выкладываясь на все сто. Когда я в первый раз полетела одна в Питер на обучение, мою гневную тираду он слушал очень долго. Я клялась, что больше никогда не полечу. Пусть лучше буду трястись в поезде лишние двое суток, чем самолет. А потом привыкла.