— Пойдём? — Он протянул мне руку без слов.
Я сглотнула. Да. Мы продолжаем играть роли. С лёгким кивком себе самой я скользнула рукой под его локоть, стараясь не обращать внимания на то, как приятно было оказаться прижатой к его боку. Странно, впрочем. Вместо тепла от этого жеста я почувствовала лёгкий холод, словно его тело источало прохладу, хотя в доме тёти Сью было очень тепло.
— Голоден? — спросила я.
Он прочистил горло:
— Я поел, прежде чем прийти, — сказал он, бросив на меня выразительный взгляд. — Но давай возьмём что-нибудь для тебя.
Нам пришлось постоять пару минут, пока целая толпа моих двоюродных братьев-подростков не загрузилась по полной, и только потом мы с Реджи смогли подойти к буфету. Он оглядел всё, что выставила тётя Сью, и нахмурился в откровенном неодобрении.
— Амелия, здесь почти ничего нет, что ты могла бы съесть.
Он, конечно, преувеличивал, но не сильно. Имелась овощная тарелка с нарезанной сельдереем, морковью и брокколи и маленькой чашкой соусa ранч в центре — наверняка купленной тётей Сью в Costco. На десерт был аппетитный поднос с клубникой в шоколаде. Всё это я могла есть, хотя соус пришлось бы пропустить. Но три четверти стола занимала огромная серебристая тарелка с горой мясных нарезок и кусочками сыра, а ещё большая хрустальная миска с «знаменитой семейной» макаронами с сыром от тёти Сью — явно для детей. Ничего из этого я не могла съесть без серьёзных последствий для желудка.
Я вздохнула:
— Я же говорила. Моя семья не слишком-то заботится о моих пищевых ограничениях.
Реджи нахмурился ещё сильнее:
— Раз уж они настаивали, чтобы ты пришла, могли бы хотя бы позаботиться о более разнообразном меню. Насколько сложно было приготовить еду без мяса и молочных продуктов? — Он покачал головой. — Полагаю, это совсем не трудно, хотя я и не специалист в вопросах питания.
Я настолько отвлеклась на его искреннее возмущение, что даже не заострила внимание на странности его слов. Он же меня толком не знает. С чего вдруг ему так важно, что моя семья в этом плане ведёт себя по-идиотски? И почему от того, что он так горячо встал на мою сторону, у меня внутри всё заколыхалось?
Я чуть было не объяснила, что просто перестала поднимать шум — так проще, чем каждый раз спорить, — но вовремя поняла, что разговор об этом только расстроит меня сильнее.
— Всё нормально, — сказала я. — Я поем дома.
— Нет, не нормально. — В его лице отразилась почти боль. — Это же твоя семья. Они должны быть внимательнее к твоим потребностям.
Вот оно, самое главное.
— Возможно, — признала я. — Но, посмотри, еда выглядит аппетитно. Ты можешь перекусить.
Он резко качнул головой:
— Мой рацион ещё более ограничен, чем твой. Я здесь тоже ничего не могу съесть.
Он бросил на меня выразительный взгляд, словно мы оба знали причину, почему он не может ничего здесь есть. Но для меня это было новостью.
— О, — только и смогла я вымолвить в замешательстве. — Ты веган?
Он моргнул:
— Нет. — А потом коротко рассмеялся. — Пожалуй, я ещё не успел объяснить тебе все детали моего рациона.
Он уже собирался продолжить, но наш разговор прервала небольшая суматоха у входа.
Я обернулась и увидела кузину Гретхен, которая вошла в дом, держась за руку с парнем — должно быть, это и был её жених Джош.
Несмотря ни на что, я улыбнулась. Счастье шло ей к лицу. Она сама выглядела прекрасно — слегка загорелой, хотя был март и мы были в Чикаго. Наверное, только что вернулась из отпуска где-то в тепле. Вокруг неё уже столпились несколько кузенов, мама и тётя Сью — все говорили наперебой, а Гретхен смеялась и крепче сжимала руку Джоша.
Я искренне радовалась за неё. Но во мне не было ни капли зависти. Значит ли это, что со мной что-то не так, если я не хочу того же, что и она?
Думаю, нет.
Может, когда-нибудь моя семья тоже это поймёт.
Гретхен и Джош уже давно ушли, когда мы с Реджи решили, что появление на вечеринке затянулось достаточно и пора домой.
Я уже направлялась в комнату, где тётя Сью спрятала Старого Пушистика, когда мы пришли, но Реджи остановил меня, положив ладонь на руку.