Я закрыла глаза и покачала головой, пытаясь взять себя в руки. Боже, мне срочно нужен отпуск. Как только закончится налоговый сезон, я забронирую билет куда-нибудь в тёплое и солнечное место.
Я заставила себя отвести взгляд от его лица. Это было нелепо. Я была нелепа.
— Я не собираюсь делать тебе одолжение, — всё же выдавила я.
— Пожалуйста, — взмолился он. Исчезшая из его голоса рассеянность сменилась такой острой, отчаянной настойчивостью, что я растерялась. — Это ненадолго. Пожалуйста — можешь начать смеяться? Как будто мы ведём обычный разговор, и я рассказываю тебе что-то очень смешное?
Я уставилась на него, всё ещё ошарашенная странностью просьбы от незнакомца.
— Прости, но… что?
— Я пытаюсь избежать встречи с кое-кем, — его голос звучал низко, слова срывались поспешно, будто у него было мало времени всё объяснить. — Я пытался их обойти, когда я… когда мы… — он сделал широкий жест между нами и в сторону испорченных бумаг у моих ног.
— Ты едва не снёс меня с ног только потому, что пытаешься сбежать от каких-то людей? — абсурд. Хотя это бы объяснило его безумный бег по обледенелому тротуару в половину седьмого вечера во вторник. Вопреки здравому смыслу, во мне шевельнулось беспокойство. Этот парень явно был не просто чудаковатым. А вдруг он и правда в какой-то беде?
Словно подтверждая моё беспокойство, он резко обернулся через плечо, дёргано и нервно. Когда снова посмотрел на меня, его глаза светились чем-то похожим на настоящий страх.
— Прости, я не могу объяснить больше. Но можешь просто… засмеяться? Тогда они, возможно, решат, что мы всё это время были поглощены оживлённым разговором, и что я — не тот, кого они ищут, и просто… пройдут мимо. — Он запнулся, прикусил губу, явно оценивая мою ошарашенную реакцию. — Или, полагаю, ты могла бы поцеловать меня вместо этого.
У меня отвисла челюсть.
— Поцеловать тебя? — я была ошеломлена. Я не целовалась с незнакомцами. Никогда. Ну… ладно, не считая одной особенно бурной девичьей поездки в 2015-м. Но тогда были совершенно другие обстоятельства. Обстоятельства, связанные с цветными бусами и таким количеством алкоголя, которое совершенно не подобает бухгалтеру в разгар дедлайна.
И всё же маленькая часть меня — наверное, та самая, которая не целовалась ни с кем почти год и не занималась сексом уже целую вечность, — представила, каково это было бы: поцеловать этого странного незнакомца. Он был горяч, до обжига, несмотря на свои странные манеры. Уверенная стойка, манера речи, дерзкий жар в его ярко-голубых глазах…
Готова поспорить, он целовался бы так, словно завтра не наступит.
Бьюсь об заклад, это было бы фантастично.
Он поднял перед собой руки, словно защищаясь, будто принял моё ошарашенное молчание за ярость.
— Или не целуй меня! Это тоже нормально! Видишь ли, именно поэтому я предложил тебе сделать вид, что смеёшься со мной. Поддельный поцелуй — это старинный способ сбить преследователей с толку — и, если честно, ещё и чертовски веселый способ. Но мы ведь друг друга не знаем. А раз ты, похоже, довольно зла на меня, я предположил, что тебе скорее захочется сделать вид, что смеёшься со мной, чем изображать поцелуй.
Он говорил так быстро, что я едва успевала следить. У меня было ощущение, будто я слушаю граммофон, на котором музыка воспроизводится вдвое быстрее обычного. Я уставилась на него, ошеломлённая. Очевидно, поцеловать этого парня я не собиралась, несмотря на краткий момент искушения. Но смеяться? Когда ничего не смешно? Это казалось почти столь же абсурдным. Я брала семестр актёрского мастерства в колледже, но это была моя самая низкая оценка в Университете Чикаго. То, что говорят про бухгалтеров, оказалось правдой: большинство из нас не обладало чувством юмора, и ещё меньше — актёрскими навыками.
— Я не думаю, что смогу убедительно изобразить смех, — призналась я.
— Конечно сможешь.
— Не когда ничего не смешно.
Он выглядел озадаченным.
— Тут даже изображать нечего. Просто… смейся.
Его искренность казалась настолько настоящей, что я вдруг поняла: он говорит правду насчёт этой странной ситуации. Я не думала, что смогу реально ему помочь, но что я теряю, попробовав, кроме нескольких драгоценных минут?
— Ладно, — пробормотала я. Глубоко вдохнула и через мгновение попыталась изобразить поддельный смех. — Ахахахахахаха! — выкрикнула я, стоя как доска, с руками, сжатыми в напряжённые кулаки по швам. — О, ты такой смешной! — добавила я громко, на всякий случай. Я выглядела нелепо. Надеюсь, никто из коллег не видит и не слышит меня.