Мои щёки вспыхнули. Мне меньше всего хотелось знать о сексуальных похождениях Фредерика и Кэсси.
— Тогда пойдём ко мне. Там есть уединение, и хоть у меня нет защитных чар, у меня есть очень осуждающая кошка, которая тебя защитит.
Он заключил меня в объятия и долго не отпускал.
— Мне нужно только кое-что собрать. Пришли мне свой адрес. Я скоро буду.
Уже на выходе из квартиры я заметила на журнальном столике у входа толстую манильскую папку. На обложке — стикер с моим именем, подчеркнутым дважды.
Я открыла папку и увидела страницы из Архивов, касающиеся Коллектива. Внутри лежала записка на плотной кремовой бумаге, исписанная аккуратным, плавным почерком:
Амелия — я перестраховался и сделал слишком много копий из Архивов. В дополнение к записям о Коллективе ты найдёшь здесь и записи о Реджи. (Не говори ему — он меня убьёт.)
Предупреждаю: не возлагай слишком больших надежд. Эти отрывки дадут тебе контекст для понимания поведения и мотивов Коллектива, но историки-вампиры, к сожалению, не так увлечены вопросами некоммерческого налогового права, как можно было бы ожидать. Упущенная возможность, пожалуй. Но, как сказала бы Кэсси, «есть как есть».
С наилучшими пожеланиями, крепкого здоровья — Ф. Дж. Ф.
Я не знала, что именно найду, прочитав эти страницы. Но всё же убрала их в сумку, надеясь, что там окажется хоть что-то ценное.
Моя квартира была в полном разгроме — по моим меркам. По кровати валялись разбросанные вещи после того, как я утром вывалила содержимое чемодана. В раковине стояла тарелка от моего дневного перекуса. А стопка почты, что пришла во время моего отсутствия, так и осталась лежать у входной двери там, где её оставила Софи.
Реджи не сказал, через сколько придёт. И мы не обсуждали прямо, чем займёмся, когда он появится. Но в любом случае я не хотела, чтобы он увидел трусики на полу в спальне или грязную посуду в раковине. Впервые в жизни я начала запихивать случайные вещи в шкафы и ящики. Грейси смерила меня осуждающим взглядом, когда я просто стряхнула крошки с тарелки и убрала её, не помыв, но ей придётся как-то с этим смириться.
Если всё пойдёт так, как я надеялась, её мамочка вот-вот займётся сексом.
К тому моменту, когда я закончила пылесосить гостиную и протирать пыль с пары безделушек на полках, он уже был там — стучал в мою дверь. Я открыла и увидела его в коридоре. Он выглядел таким нервным, каким я его ещё не видела.
Он сглотнул, кадык заметно дёрнулся.
— Можно войти?
— Конечно. — Я отошла в сторону и пригласила его жестом.
— Спасибо, — произнёс он. Голос у него был прерывистый, будто он запыхался. Я даже задумалась — не бежал ли он всё это расстояние? Или… летел?
Когда я повернулась к нему, его глаза блуждали повсюду, скользили по каждой мелочи в моей квартире. Но на меня он так и не посмотрел.
Что-то было не так.
— Что случилось? — спросила я. — Думаешь, за тобой следили?
Он покачал головой.
— Нет. Я летел. Никто из них не умеет летать. Никто меня не видел.
Было совершенно сюрреалистично слушать, как он говорит о полёте так буднично. Хотя, наверное, если бы я могла летать сотни лет, для меня это тоже стало бы чем-то вроде обычной прогулки.
— Если за тобой не следили, почему ты такой нервный? — я нахмурилась. — Выглядишь так, будто привидение увидел.
Его глаза расширились, и на миг мне показалось, что я сказала что-то лишнее.
Прежде чем я поняла, что происходит, он уже прижал меня к стене, разделявшей гостиную и спальню. Он нежно провёл зубами по моей шее, оставляя лёгкие царапающие прикосновения.
Его настоящими зубами, не теми, что он показывал миру.
— Я так давно хотел коснуться тебя, — прошептал он, осыпая поцелуями мою шею, ключицу, затем поднимаясь обратно к линии челюсти. Его ладонь сжала меня за ягодицу крепко, властно. Моя — сказало это движение. Было так приятно, что я едва не застонала. — Знаешь, сколько раз я думал об этом?
— Скажи, — выдохнула я. Не знаю, откуда во мне взялась такая смелость, но я должна была услышать. — Пожалуйста.
Он ответил мучительно медленным движением языка по нежному, чувствительному месту на стыке плеча и шеи. Его прикосновения были как огонь — я застонала, тело вспыхнуло в ожидании, когда он приник к моей коже губами. Колени подкашивались. Я обвила руками его шею, чтобы не сползти на пол.