— Чёрт, — простонал он мне в ухо. — Ты такая… охренительно хорошая.
Его бёдра уже двигались быстрее, толкаясь в меня всё настойчивее, всё жаднее — и это смело напрочь все сомнения. Он схватил обе мои руки одной своей, прижал их над моей головой и зачарованно уставился на то, как мои груди подпрыгивали от его движений. Его взгляд на мне — и то, как это ощущалось, как моя плоть судорожно сжималась вокруг него, пока он снова и снова врывался в меня —
Его руки скользнули вниз, сжали мою попку, приподняв бёдра и изменив угол соединения. В этой новой позиции я словно раскрылась для него ещё сильнее, позволила войти глубже, жёстче, касаясь мест, которых до него не касался никто.
— Реджи, — выдохнула я. — О, чёрт… — Что-то… что-то было другим. Я вскрикнула снова, беспомощная перед нарастающим, ошеломляющим наслаждением, этим восторженным давлением у основания позвоночника, грозящим накрыть меня с головой. Я чувствовала себя пьяной, безумной, охваченной жаром; тело неслось навстречу очередной острой вершине, бёдра сами подстраивались под его движения.
Не думая, я запрокинула голову на подушку, полностью обнажив шею.
Его бёдра сбились с ритма, он замер, оставаясь глубоко во мне. И зарычал.
— Амелия, — выдохнул он, тяжело дыша. Его взгляд был прикован к моей открытой шее. Его движения возобновились — ещё быстрее. — Амелия. Амелия, пожалуйста.
О, боже. Он умолял. Меня. Моей крови.
— Ты хочешь укусить меня, — прошептала я, двигаясь навстречу каждому его толчку. Оргазм был уже совсем близко, но ещё ускользал. — Правда?
Он застонал, ускоряя движения до яростного, безжалостного темпа. Потом опустил голову к моему плечу, его руки вцепились в простыни по обе стороны от моей головы так сильно, что побелели костяшки пальцев.
— Да.
— Куда? — спросила я. Я знала, что испытываю его контроль на прочность. Но мне было всё равно. Я хотела увидеть его без сдержанности, во всей его сущности. Я знала, он никогда не причинит мне вреда. — Куда ты хочешь укусить меня?
— Амелия, — простонал он. — Пожалуйста. Если ты не хочешь… если тебе это не нужно, я не могу… пожалуйста, только не…
Его тело было натянуто, как тетива, каждая мышца — живая сталь.
— Скажи, — я скользнула ладонями по его спине вниз и сжала его ягодицы, пытаясь втянуть глубже в себя. — Скажи мне, куда.
Звук, что вырвался из его горла, был отчаянным. Сломанным.
— Если бы я укусил тебя, — прошептал он, — я сделал бы это… — Он резко остановился, замирая. Я чувствовала напряжение его тела, каждую крупицу самообладания, удерживавшую его на месте. Он мягко отвёл мои волосы с лица и уставился на шею так, будто она хранила ключ к его счастью. — Я бы укусил тебя вот здесь.
Он приложил два дрожащих пальца к моей пульсирующей точке. Я почти физически ощущала, как кровь бежит по венам под его прикосновением. Его глаза были дикими. Жадными. Образ, как он вонзает зубы, как его губы касаются раны, вспыхнул в моём воображении, и я закричала, сжимаясь вокруг него, судорожно.
Я не знала, почему сама мысль о его укусе так возбуждала. Может быть, потому что позволить ему это казалось высшей степенью доверия, полной капитуляцией.
— Это будет приятно? — спросила я. Хотя знала — да. Чувствовала это. Я снова напряглась, на этот раз нарочно, сжимая его. Я видела, как его глаза закатились, как он сражался с остатками самоконтроля. — Тебе будет хорошо, если ты укусишь меня?
Он распахнул глаза и посмотрел прямо в мои.
— Нам обоим будет хорошо. Мой яд, он… — Он осёкся. Покачал головой. — Это заставит тебя почувствовать наслаждение. А я кончу. Сразу. — Его голос был шершавым, как камень по камню, а взгляд прожигал насквозь. — Я кончу жёстко. Оргазм с привкусом крови во рту — это… это просто… ты не представляешь, Амелия…
— Тогда сделай это, — сказала я. Я подняла руку и медленно обвела пальцами то самое место на шее, которого он касался. Он следил за движением моих пальцев, не в силах оторваться. И тогда, потому что он явно нуждался в словах: — Я хочу, чтобы ты сделал это.
Он всхлипнул. Сжал глаза крепко-крепко.
Это произошло так быстро, что я едва успела понять. Ещё мгновение назад Реджи был надо мной, потерявший голову от желания. А в следующее — я вскрикнула от неожиданного наслаждения, когда он вонзил зубы. В тот момент я занималась любовью с животным: всё, что делало Реджинальда человеком, исчезло, уступив место существу, которое целовало и ласкало неглубокие прокусы на моей шее. Почему это не больно? Почему укус дарил удовольствие? Восторг от его зубов стремительно пробежал по позвоночнику, ударил в самую глубину, разжигая желание до почти невыносимой силы. Делая меня ненасытной. Когда оргазм снова обрушился на меня, я растворилась в этом экстазе, и волны удовольствия смели всё, кроме него.