— Что ты такая серьезная и недовольная, — Поттер отвлекся от матча, обнимая меня за плечи.
Я молчала. Он, горько вздохнув, убрал руку с плеча и положил мою ладонь на предплечье. Под свитером чувствовался какой-то тонкий браслет, просто высоко поднятый.
— Чувствуешь? Это и скрывает. Руны. Из-за этого приходится всегда ходить в кофтах с длинным рукавом.
— Сам сделал? — догадалась я.
— Да, — с гордой улыбкой ответил он, — Мой первый работающий артефакт. Явно не для массовых продаж, правда. Скорее штучный экземпляр.
Тут Поттера тряхнул Рон:
— Потом в любви признаваться будешь, снитч на поле.
В сущности, в следующую минуту матч был закончен победой Райвенкло. Их очень гордый ловец спас остатки своей команды с перевесом всего в десять очков. Многие синие высыпали на поле, качать довольного парня, а остальные начали расходиться. Поттер потащил меня вниз. Поздравлять ловца за прекрасную игру. Мы с Самантой тоже шли, потому что вроде как наш факультет выиграл. Я даже синий шарфик носила. У Луны в чемодане лежали ее шедевры для квиддичных матчей, но я, честно говоря, носить их не хотела. Некоторые наивные личности говорили, что это я ради Поттера.
Сэм быстро отстала, как часто делала, если Поттер приклеивался ко мне особенно прочно, поэтому я вынужденно ходила за гриффиндорцем. Моя рука была в плену и, сколько не дергай, он только улыбается. Почему он вечно улыбается? У меня настроение поганое, а он счастливый ходит.
Но спустя минут пятнадцать мы все же вышли с поля. В толпе потерялся Рон с Гермионой, остальные к нам не приставали. У Поттера был такой счастливый и влюбленный вид, что даже мне ему жизнь портить не хотелось. Поэтому я пинала своими массивными ботинками песок, камни и редкие листья, молчала и старалась не кипятится из-за внимательного взгляда Гарри.
На улице было солнечно, но холодно. Поттер еще во время матча наколдовал мне согревающие чары, так что я была вполне довольна погодой и могла бы прогуляться вокруг замка… если бы не Поттер. К тому же он целенаправленно вел меня в замок. Вот только внутри он опять потащил меня в какой-то закуток.
— Что ты меня вечно по всяким злачным местам тягаешь?
— Надевай мантию-невидимку.
— Зачем еще?
— На экскурсию поведу. По самым злачным местам. Но мне сегодня Снейп намекнул, что за сплетни определенного толка меня убивать будет он.
— В чем другом бы помогал, — буркнула я.
— Но он прав. Поэтому давай, накидывай мантию.
Опять вышли из замка. Идти вдвоем в невидимости было сложно. Поттер вел меня за руку, поэтому я вечно не знала куда мы сейчас повернем. Но через какое-то время поняла, что направляемся в сторону Дракучей Ивы. В воздухе появилась палочка, которая обездвижила дракучее дерево, и меня повели внутрь.
— Да, действительно злачные места, — произнесла я, скатившись в довольно узкий лаз, — Ты бы хоть предупредил, я бы джинсы надела, толстовку.
— А у тебя есть джинсы? Думал, ты все сожгла и оставила только короткие юбки. И то вчерашнее платье. Тебе очень шло.
— Ты об этом говорил несколько раз, — напомнила я.
— Я все еще под впечатлением. Аккуратно, тут корни под ногами.
Внутри было лучше, чем я себе это представляла. И совсем не пыльно. Огромная кровать, несколько кресел с выцветшей обивкой, стол в царапинах. На окнах стекла, но снаружи они забиты досками наискось. Поттер разжег огонь в камине.
— Ты сюда разве не прятаться шел?
— Ну да.
— А тогда камин зачем?
— А, снаружи не видно. Тоже Сириус рассказывал. Было бы странно, если бы в доме с привидениями кто-то разжигал камин, не находишь? А зимой здесь холодно, Ремус бы замерз.
— А почему сюда? Неужели в Хогвартсе тайных мест нет?
— Таких, где бы деканы не нашли, только Выручай-комната. Но туда не желательно.
— Это еще почему?
— Поэтому, — из ворота свитера Поттер вытащил длинную цепочку с маленькими песочными часами.
— Маховик времени?
— Рон отдал. Официально они все там разбиты, но Рыжий не удержался. Если что-то спер, потом всегда кому-нибудь отдает.
— Разве при работе с маховиком стареешь?
— Нет. Это только начало истории. И частичное объяснение. Я после смерти Крестного окклюменцией занялся. Буквально в первый же день каникул в Лондон прибежал. Купил кучу книг, даже в Лютный заглянул. Рон подсказал, где можно достать более-менее вменяемых продавцов. И вот все это с маховиком и изучал. И маховики, конечно, тоже.
— Я знаю только про ограничения восьми часов, это как-то связанно с ресурсами организма…
— Да. Проживать больше восьми дополнительных часов в день вредно для здоровья и психики. А еще с маховиком не стареешь. Как-то связанно со сменой дня и ночи. То ли возраст обнуляется, когда прошлое с настоящим встречаются? Точно не разобрался. А вот в окклюменции был более успешен.
— Ты говорил, что у тебя были видения.
— Вот именно. Наваждения Волдеморта. Вот только для такого нужно видеть противника и заклинание произносится при помощи палочки. Напротив меня Лорда с палочкой не было. Отсюда вывод — то, что происходило со мной, нельзя было прекратить с помощью окклюменции. Нигде не говорилось о том, что можно каким-то образом проникать в сны и давать ложные видения. Так я пришел на площадь Гриммо. Сириус оставил меня наследником, в роду Блэков официально больше нет живых. Я сунулся в библиотеку, они ведь были известными собирателями всяких темных заклинаний. И познакомился там с Арктурусом Блэком. Занятный старикашка. Для Блэков он просто само очарование. Но он мне и посоветовал посетить материк и там провериться. Даже дал название госпиталя, где традиционно работают с такими проблемами.
— И ты поехал?
— Не сразу. Меня уже Дамблдор к Уизли привез, когда я сбежал. Согласно неприличной версии Молли и Артура, я ходил по бабам.
Я улыбнулась. Логично. Куда еще может смыться шестнадцатилетний парень? Только искать романтических приключений.
— Приехал в Италию. Там мне рассказали, что за дрянь со мной и развели руками. Убрать, не убивая меня, не получится. Но дали следующую наводку. В Африку.
— Колдуны Вуду?
— Около того. Мы же толком не знаем о них. От ритуалистики цивилизованные маги давно отошли, но этот старичок в черепках согласился мне помочь. Вот только золото его не интересовало. Ты же знаешь, что чаще всего просят там в уплату?
— Годы жизни, — ужаснулась я. — Сколько он забрал?
— Не много. Всего два. Говорили мы через его внука. Но старик, хоть и занимается Темным колдовством, вполне добрый и мирный. Зато избавился от очень мерзкой штуки. Ну, а когда вернулся в Англию пришли письма от гоблинов. За помощь Арктуруса я обещал возобновить род. Не мог же я забрать свои слова назад.
— Всегда думала, что забирают годы жизни с конца…
— А чего с конца забирать? Берут сегодняшние. Молодые. Он ведь их часто передает. Так и лечит людей. Чужими жизненными силами. Даже воскрешает.
Значит, здесь Поттер знал о крестражах еще до начала учебного года. И поэтому так взросло выглядит. Это сколько ему, получается? Восемнадцать? Волдеморт теперь может его убить. Но и влиять на него не может.
Я сидела в кресле, Поттер все рассказывал стоя. Но сейчас сел возле меня, практически на колени:
— Луна, что тебя со Снейпом объединяет?
Откровенность за откровенность? А готова ли я рассказать об этом? Нет. Просто не знаю как. Я и не думала, что когда-то придется рассказывать. Да и что это получится? Знаешь, я читала о тебе в книгах, а еще мне 24, я фриланс-переводчик, люблю бухать, читать фэнтези и парней с красивым телом. Чудненько. Идеальный рассказ. Но и не рассказывать… Откровенность за откровенность — это не подхалимаж и не желание знать больше. Это один из этапов дружбы. Да и любви. Людям нужно знать чуть больше, чем другие. Так создаются связывающие нити.