Прибыв в Эль-Пасо поздно вечером, мы практически сразу нашли подходящий мотель, в этот раз мы наткнулись на сеть "Мотель 8" и быстро сняли номер. Наши попытки получить у администратора (ярко выраженного пассивного гомика) комнату, где бы открывались окна, так и не увенчались успехом. По моему наблюдению окна в гостиницах Америки, особенно в южных штатах, забиты наглухо стомиллиметровыми гвоздями. Владельцы делают это, видимо, ради экономии электроэнергии: не хотят охлаждать или обогревать небо. Так что пришлось спать в атмосфере кондиционера. Олег особенно этим возмущался, поскольку кондиционеры он считал очень вредными для здоровья устройствами. На следующий день мы направились по выжженным солнцем улицам Эль-Пасо на поиски границы с Мексикой. Вскоре выяснилось, что она проходит по реке Рио Гранде, которая на самом деле вовсе не похожа на реку, а пыльный сухой овраг, загороженный с обеих сторон рядами колючей проволоки и бетонными полосами отчуждения, вдоль которых проложены заасфальтированные дорогами. По этим пустым дорогам постоянно курсировали полицейские и пограничные автомобили с вооруженными людьми в касках. На другой стороне серел мексиканский город Хуарес. Границу переходить не стали. В этот раз. Ее охраняют очень строго, но не от таких нарушителей как мы, а от мексиканских безработных. Это - самая напряженная граница в мире. Десятки тысяч мексиканских нелегалов стремятся проникнуть в Штаты на заработки, и, таким образом, хоть как-то выжить в своей бедной стране. Через проволочные заграждения и бетонные рвы вел на другую сторону автомобильный мост. Мы не поехали по нему, поскольку засомневались в честности мексиканских полицейских. Они запросто могли задержать нас, когда мы будем возвращаться в Штаты. Известно, что мексиканские полицейские и пограничники не менее коррумпированы, чем российские. А денег у нас было не так много. Во всяком случае, даже на взвод или на отделение полицейских в приграничных районах не хватило бы. Город оставил гнетущее впечатление. Проехав по его центральным улицам, мы заметили бесцельно толпящихся гастарбайтеров из Мексики. И даже добравшись до самого дуантауна, где приятно прове6сти знойный полдень в тени дорогих зданий, не увидели обычно там лежащих на тротуарах бомжующих, так называемых афро-американцев. (Разве можно их называть унизительным словом «негр»?). Ведь известно, что там, где поселился мексиканец (пион) уже нечего делать афро-американцу (негру). Олег, посмотрев на них, разразился обличительной речью, которая сводилась к тому, что все эти отбросы в надежде на бесплатное улучшение своего положения проголосовали за Барака Обаму. Потому что все они, голосовавшие за него, цветные, а вместе с ними и эти афро-американцы, все они надеются, что новый президент сделает их жизнь благополучной. А им для этого и вовсе ничего и не нужно будет делать. Видимо они забыли, что цвет кожи Обамы вовсе не значит, что его предки были рабами, привезенными в трюмах голиафов из Африки. Даже наоборот – по материнской линии это были выходцы из Голландии, которые сами владели рабами. Так что надеяться, что жизнь скоро улучшится, не стоит. Олег добавил, что тоже голосовал за Обаму, поскольку тоже рассчитывает на увеличение социальных пособий. Он вообще не обязан вкалывать на это зажравшееся буржуинство, ему просто необходимо пособие, чтобы не только продолжать неработать, но и иметь свободные деньги на утренний стакан вина. Почему он – белый человек, в конце концов, должен жить хуже этих цветных? И так еще почти полчаса, пока мы ехали по пригородам Эль-Пасо, Олег продолжал поносить бедных мексиканцев за то, что они присасываются, как пиявки, к здоровому телу американского общества и сосут, сосут – паразиты - его горячую насыщенную кислородом кровь. Я спокойно вел машину, радуясь, что он нашел такой безобидный предмет для критики. Я всматривался в каждый указатель, стараясь не пропустить нужный поворот и поскорее выехать на федеральную дорогу № 10. По ней и предстояло ехать дальше: в Даллас или в Сан-Антонио. И поворот все-таки пропустил. Скоростное шоссе проплыло над нами, теперь нужно разворачиваться и возвращаться.
В ТЕХАСЕ
Покинув Эль-Пасо, мы вышли на интерстейт 10. Казалось, день начался вполне нормально, но дальше дорога не задалась. Мы делали частые остановки по незначительным предлогам. То на бензоколонке, то возле закусочной, то просто на обочине, чтобы покурить. Это была, наверно, самая тяжелая часть нашего пути, да еще день выдался жаркий. Солнце пекло нещадно. Было душно. А вокруг голая степь, выжженная солнцем. Появились ритмично двигающиеся нефтяные качалки, по обочинам темнели горы пустых металлических бочек, канистр, труб, кучи промышленного мусора. По сторонам дороги мелькали сараи, мастерские, непонятного назначения невысокие сооружения, просто голые пространства, заросшие жухлой травой. Мы видели этот пейзаж десятки миль. Средняя скорость движения упала. Мы тащились как усталые черепахи. Мелькнуло несколько тщедушных от палящего солнца деревцев, и везде сухие кусты с колючками. Становилось совсем тоскливо, а Новый Орлеан был все еще очень-очень далеко, до него несколько тысяч миль, а потом еще дальше - Алабама и совсем далеко тропическая Флорида. Прерии тянулись уже несколько часов. Бескрайние поля выжженной и высохшей словно солома травой, простирались до горизонта. Не выдержав этой монотонной езды, я остановился на обочине, и вышел из машины. Олег застыл в удивлении, что-то спросил, но я пошел в сторону от дороги, пошел куда глаза глядят. Под ногами оказались наезженные тракторами колеи, уходящие в заросшее высокой травой поле. Я шел прямо по полю, а под ногами шуршала сухая и желтая от палящего солнца трава, попадались кусты и колючки. Такие растут в Техасе везде, словно лопухи в средней полосе России. Я шел по прерии и думал: как бесконечно далек я от России. Эта проселочная дорога, заросшая травой и уходящая куда-то в поля, а вон брошенный ржавый грузовичок, какие-то оставленные давным-давно и развалившиеся сараи - вид почти как у нас в деревне. Но где она эта российская глубинка? Ее нет, она осталась в другом мире, словно на другой планете. С некоторым волнением и радостью я чувствовал, что пришел в состояние полного отрыва от родины. И не хочу туда возвращаться. Теперь я с грустью вспоминаю то неповторимое состояние, особенно когда нелегко и окружающие предметы начинают с особенной силой и ожесточением начинают давить на меня. По отдельности – пустяки. Но вот когда это начинает окружать. Оказывается, что возле офиса негде припарковаться. Но это только начало. Войдя в офис и включив компьютер, обнаруживаю, что нет связи с интернетом. Наверно ремонтируют крышу. Звонит бухгалтер и сообщает, что налоговая вернула баланс. Заходит администратор и приносит акт о проверке. И штраф. Объявлены очередные праздники и банки будут закрыты еще три дня. А доллар все равно дорожает. И еще вся страна не будет работать. А на дорогах увеличатся пробки. Город встанет. Еще по вечерам теперь не продают алкоголь, даже пиво. Гаишники устраивают облавы. Ухать бы…Я вспоминаю, что хотел забронировать билеты в отпуск, но так и не решил, куда же именно поехать…