Кажется, ужин в итальянском ресторане заканчивался. Время уже близилось к закрытию. Официант сообщил, что заказы на горячие блюда уже не принимаются. Столики рядом опустели. Давно исчезла певица, теперь звучала запись популярного рока. В заведении становилось как-то неуютно, что подвигало засидевшихся клиентов поскорее двигаться к дверям. Самое время, сейчас и предложу ей поехать в отель, все-таки красивая женщина... И если она откажется, то - все. Мы расстаемся навсегда. Значит - все в прошлом. Я почувствовал, что сейчас оборвется нить, связывающая меня с тем временем, что было когда-то, тогда, давным-давно еще в Москве, еще в Европе. И все это полетит в бездонную пропасть. Это «навсегда» так принципиально и бескомпромиссно, и безнадежно. А через три дня мне улетать. Возвращаться обратно, туда, что многие называют «родиной», в эту грязную серость. Напоследок с надеждой, что останемся еще на некоторое время в ресторане, я спросил: - А может еще вина? Но она отрицательно покачала головой. Праздник закончен. Официант принес счет($64). Почти как в обычной московской пиццерии. На улице она великодушно предложила подвезти меня, впрочем, я и сам бы легко добрался. На такси это стоило не более тридцати долларов. Я согласился и предложил ей зайти ко мне в гости. Но она ответила: «Нет, как-нибудь в другой раз». Как все глупо, бессмысленно и бездарно. Это стало настолько очевидно в ту секунду. И еще сильнее заболела голова, видимо от вина и от сигарет. Во всем теле я ощутил глубокую усталость. Никаких порывов, только одно желание, чтобы эта встреча поскорее закончилась. Думаю, что она хотела того же. Патетически зазвучали в уме слова или песни, или стихов, или отрывка из какого-то романа: «Любовь моя очень стара, и если она и была, то сейчас уже мертва. Но я не хочу мириться с этим. Зачем я проехал полмира? Только для того, чтобы убедиться в этом? Меня манил этот город, обещал мне фейерверк ярких эмоций - а теперь всего-навсего дикие скучные звери в вольерах, а рядом красивая, но чужая жизнь, и почти равнодушная женщина». Показалось, что звучит напыщенно, жизнь проще, и мне захотелось прервать свои фантазии, или видения, даже не знаю, как назвать это непроизвольное цитирование. И вернуться к разговору. Спросить Ларису о чем-то таком, что знали только мы, о нашем секрете (принципу «сбудется - не сбудется», который мы загадали когда-то и никогда никому не рассказывали. Таким были ее слова о счастье. Она просила меня никогда не кому не передавать ее слов, считала, что так высказываются только наивные девочки, юношеского возраста, очень романтичные и сентиментальные, (она хотела казаться сильной, смелой и твердой). Метафора запомнилась мне. Она сказала, что счастье, что оно неминуемо придет, еще наступят солнечные дни. Наверно это будет где-то далеко, на затерянных в Индийском океане тропических островах, где никогда не бывает зимы, куда мы отправимся на белом пароходе, когда станем абсолютно свободными. Другие слова не приходили на ум, я видел, что Лариса на самом деле совсем не та, за кого сейчас себя выдает. И с ней говорить бесполезно. Может быть, та, настоящая по-прежнему мечтает о безлюдном пляже, горячем песке и шуршащих пальмах в порывах знойного тропического ветра. Мы загадывали именно экзотические острова, куда поедем, когда станем по-настоящему свободными. Я смотрел на неё и никак не мог понять, что это может быть у меня с этой женщиной, и хотя ее зовут Лариса, но она совсем другая. И мне было ясно, что никакой мистики, никаких чудес, поскольку передо мной стоит на вечерней имена та Лариса, с которой я знаком много лет. И никаких видений. Просто она изменилась за прошедшие годы, и у меня с ней уже ничего не может быть. Ничего. Потому что с ней уже все было. И это все - в прошлом.
НОЧЬ ПЕРЕД ГОЛЛИВУДОМ
Было уже далеко за полночь, когда мне надоело ворочаться в постели, заснуть не получалось. Понимая это я встал, оделся и вышел из отеля. Машин на парковке не прибавилось. Завел свой «Шевроле» и выехал в город, решил: куда-нибудь, куда глаза глядят, хоть на океан, хоть на вокзал. Однако, лишь миновал шлагбаум, остановился и развернулся. Все-таки не стоит рисковать, пьяный за рулем даже в такой свободной стране как Америка - нарушитель. И припарковав машину, вернулся на ресепшен, там попросил вызвать такси. Улыбчивый мексиканец, но какой-то тощий, как конголезский патриот, сначала отвез меня обратно на 5-ую Авеню, но потом опомнился и поехал в другою сторону - в сторону доков и гавани, туда, где проводят время моряки и военные с ближайших авиабаз. Как и следовало ожидать на этих улицах жизнь била ключом - из ресторанов с открытыми верандами доносилась музыка и людской шум. Мексиканец припарковался возле первого же пылающего огнями заведения, я вышел из такси, расплатился и двинулся прямо по широкому тротуару, не решаясь, а может, выбирая, в какую же дверь свернуть. Сразу ко мне подскочил распорядитель и пригласил в отдельный кабинет, поскольку столики уже все заняты. Я отказался, сказав, что мне хотелось бы просто выпить у барной стойки. Этого вполне достаточно. Оттуда, кстати, легко осмотреться и решить представляет ли контингент заведения для меня интерес и стоит ли в нем задерживаться. Только я расположился за стойкой, ко мне подошли три невысокие девушки со смуглой кожей, по-видимому, мексиканки, заулыбались, одна из них взобралась на высокий стул и попросила заказать ей выпить. Это не входило в мои планы, тем более, не хотелось оставаться с мексиканкой. Они плохо говорили по-английски и часто всего были связаны с криминалом. Как бы отделаться от них, не нарушая правил заведения? Между тем первая девушка начала спрашивать: откуда вы? Как вас зовут? Нравится ли в этом ресторане? Я ответил. Она обрадовалась и сказала, что у них в баре тоже есть одна девушка, которая говорит по-русски, поскольку она из России. Позвать? Конечно, позови, это уже меняет дело, поскольку можно будет хотя бы поговорить, если она окажется страшной. Но девушка «из России» оказалась весьма привлекательной, и вовсе она была не из России, а из Польши, а русский знала, потому что несколько лет прожила на Западной Украине, где-то подо Львовом, в спокойной горной деревушке. Так не бывает, из идиллии Карпат в притон Сан-Диего, она все врет, лишь бы раскрутить меня на деньги! Но девушка начала рассказывать, что тогда еще был Союз, и власти создавали проблемы ее родителям, когда они хотели переехать в Польшу, А все было потому, что ее дед состоял в национально-освободительных формированиях Степана Бандеры. Услышав имя «врага народа», я заключил, что для развода пьяного посетителя это слишком тонкий ход, и ответил, что нынешние власти поставили ему памятник и присвоили звание героя. «Ах, для меня это уже не имеет значения»,- ответила Ванесса (так звали девушку, на самом деле, как я выяснил позже, её имя было Ванда, а если быть до конца точным - Вероника),- « Я теперь здесь, в Сан-Диего. Когда распался Союз, я сразу уехала, сначала в Польшу, а потом в Америку». Мы пили шампанское, на ней было сиреневое платье и туфли на тонком высоком каблуке, светлая прядь коротко постриженных волос была заколота брошью со стразами. Я спросил ее, может ли она пойти со мной? ($175) Мы вернулись ко мне в номер. Общение с Ванессой было прорывом на свободу. Какое счастье, что можно не придумывать фразы, говорить почти все, что думаешь. Или просто молчать. Мгновенно Ларюша со своими комплексами превратилась в карлика уснувшего где-то в глубине памяти. Я, правда, постоянно вспоминал ее, пока занимался любовью, пока задумчиво раздевал или поворачивал так, чтобы была видна загорелая спина и дальше скрытая от солнца купальником белая кожа. Лопатки и стриженый затылок, волосы, впрочем, были достаточны длинными, чтобы за них ухватиться и потянуть к себе. Чтобы она выгнулась, как кобылица, и застонала, уставившись в потолок и открыв рот. Необычно долго, как мне показалось, мы двигались к кульминации. А потом мы опять пили вино и рассказывали, как мы здесь оказались. И она спросила, зачем я сюда приехал? Я хотел сказать ей, что приехал повидаться с любимой девушкой, когда-то любимой девушкой, но сразу почувствовал насколько все глупо и бессмысленно. Я сказал, что я - российский шпион, которого кинули, обманув с адресами явок, в тайниках не оказалось денег, а каналы связи засвечены и перекрыты. У неё сохранилось чувство юмора, присущее советским людям, и она рассмеялась. Рано утром, когда еще только начинало светать, я с удивлением заметил, что она собирается, и предложил остаться, чтобы потом вместе позавтракать. Может быть, мы потом еще прогуляемся по пирсам или сходим в театральный квартал - только хотел предложить я, но она сразу отказалась. «Мне обязательно нужно вернуться в клуб до его закрытия. Иначе будет считаться, что я провела с тобой всю ночь. Это другая цена. А так всего несколько часов». Здесь везде бизнес, везде игровые автоматы, кем-то купленные и установленные на оплаченной территории, а я, заблудившийся безумный романтик, пытаюсь скоротать время за чей-то счет. Хватит сочинять сказки и пытаться, чтобы в них поверили другие. Лучше дать девушке «на ча