x x x
Когда раздался короткий звонок (так звонят люди, не уверенные в том, что их ждут или что им будут хоть сколько-нибудь рады), Антон открыл не сразу – потоптался в прихожей минуты две, ему хотелось понять, велико ли у Вязникова терпение: позвонит ли он еще раз – длиннее и настойчивее – или так и будет ждать, нервно оглядываясь по сторонам?
Вторично Вязников не позвонил, и Антон распахнул дверь, за которой никого не обнаружил. Секунду он стоял в оцепенении, а потом, бросившись к уже закрывшейся двери лифта, крикнул:
– Даниил Сергеевич, куда же вы! Я дома, дома!
Лифт остановился этажом ниже, дверь хлопнула, за поворотом лестницы послышались шаги, и на площадку медленно поднялся гость, с недоумением глядевший на хозяина.
– Я подумал, что вас нет, – сказал Вязников, пожимая протянутую ему руку.
– Приличные люди, – заявил Антон, – пригласив гостя, не уходят по своим делам. Или предупреждают заранее. Проходите, пожалуйста. И оставьте в покое свою обувь, у меня не Эрмитаж. Дома, кстати, у вас есть тапочки для гостей?
– У меня? – Вязников задумался так, будто его попросили проинтегрировать в уме сложную функцию. – Нет... Собственно, у меня гостей практически не бывает, а сам я предпочитаю босиком. То есть, в носках, извините за нескромность.
Почему хождение дома в носках свидетельствует о нескромном поведении, осталось невыясненным – из кухни выглянула Света, картинно обрадовалась, будто увидела старого приятеля, и потребовала, чтобы мужчины немедленно садились за стол.
– Я... э... вообще-то не голоден, – окончательно смутился Вязников и просительно посмотрел на Антона: мол, не на обед вы меня звали на самом-то деле, хотите поговорить, так давайте, ни к чему эти церемонии.
– Светочка, – сказал Антон, – ты накрывай, а мы с Даниилом Сергеевичем уединимся на время в кабинете.
Он сел в потертое кожаное кресло у письменного стола и знаком показал Вязникову на второе такое же кресло, втиснутое в угол между пианино и книжными полками.
Гость опустился в кресло осторожно, будто боялся, что в подлокотниках циркулирует ток высокого напряжения. Оглядевшись по сторонам, Вязников чуть приободрился – богемная обстановка кабинета, контрастировавшая со строгим интерьером гостиной, была для гостя более привычной.
– Не буду ходить вокруг да около, – сказал Антон, глядя Вязникову в глаза. – Вы математик, наверняка любите четкие определения и уважаете строгие доказательства.
Вязников кивнул и одновременно едва заметно пожал плечами.
– Я несколько раз за эти недели бывал в вашем институте, – продолжал Ромашин, – там все хотят знать, как проходит расследование. Сначала все выглядело более чем ясным. Митрохин сгорел, можно сказать, синим пламенем. А у вас – Институт физики горения. Цепочка очевидна, не так ли?
– Ну... – Вязников затруднялся сказать, очевидна ли на самом деле цепочка. – Феноменология события очень сильно отличается от... э...
– Вот именно, – подхватил Антон. – Наши эксперты потратили много времени, чтобы доказать то, что для вас и ваших коллег было изначально понятно: не могла гибель Митрохина быть вызвана никаким веществом, созданным в институте, – никакой горючкой, как говорят ваши коллеги.
– Если бы прямо спросили, вам бы это сказали еще две недели назад, – проговорил Вязников. – Но вы же думали, что кто-то из нас Володю... э...
– Я даже вас подозревал одно время, можете себе представить, – сказал Антон, и Вязников высоко поднял брови: неужели, мол, такая глупость могла прийти вам в голову? – Ведь мотив, по идее, был и у вас, согласитесь. Вы любите Марию Константиновну, и в случае смерти ее мужа... Погодите, Даниил Сергеевич, я ведь не настаиваю на такой версии!
Антон инстинктивно вытянул вперед руки, потому что гость вскочил, будто вытолкнутый пружиной, и, сжав кулаки, пошел на хозяина. Впрочем, Вязников сделал лишь один шаг, а потом его внутренняя энергия иссякла, и он остановился посреди комнаты, перестав вдруг понимать, где находится.
Антон прислушался – показалось ему или Света действительно вскрикнула за стеной?
– Не сердитесь, Даниил Сергеевич, если я задел ваши чувства, – мягко сказал Антон. – Да вы садитесь... И, пожалуйста, не обижайтесь на меня. Вы же математик, должны понимать: я обязан был рассмотреть все варианты, даже безумные и нелепые.
Вязников попятился и повалился в кресло – похоже, его с трудом держали ноги.
– Извините, – пробормотал он. – Никто из нас не... Но дышать стало легче.
– Минутку, – быстро сказал Антон, теперь ему точно было слышно, как Света чем-то гремела на кухне. – Посидите, Даниил Сергеевич, я сейчас вернусь. Похоже, нас зовут обедать.
Он вышел из комнаты и обнаружил жену на пороге кухни. В руке Света держала верхнюю половинку гипсовой скульпуры Дон-Кихота – в прежние времена эта полуметровая статуэтка стояла у отца на столе, а когда отец умер, Антон, никогда не любивший это произведение ширпотреба, переставил рыцаря на кухонный шкаф, где он, с одной стороны, никому не мешал, а с другой, служил напоминанием о том, что когда-то в этой квартире был другой хозяин. Обломки нижней части статуи усыпали кухонный пол, а один, самый крупный, почему-то лежал в большом блюде для салатов.
– Я так перепугалась! – воскликнула Света, увидев мужа.
– Ты лазила на шкаф? – спросил Антон, подойдя к жене и забирая у нее из рук то, что осталось от Дон-Кихота.
– Что я там забыла? – возмутилась Света и принялась собирать с пола осколки. Антон вышел в прихожую, положил половинку статуи у обувного ящика и вернулся на кухню.
– Погоди-ка, – сказал он. – Потом уберешь, объясни, что произошло. Он же стоял не с края, его только землетрясение могло сдвинуть с места или... Ты говоришь, что не лазила?
– Нет, конечно! Я вообще стояла к шкафу спиной. Вдруг слышу – что-то шевелится. Оборачиваюсь, а этот уже подкатился к краю и... Я подставила руки – чисто инстинктивно, поверь! – он на меня и упал. Только был уже разломан – половину я успела подхватить, а другая как грохнется! Никогда не подумала бы, что такое может случиться! Дай совок, я все соберу. Господи, а этот кусок как в блюде оказался? Слава Богу, что не разбилось. Антон, ты видел когда-нибудь, чтобы статуи сами собой падали? Послушай, может, действительно случился толчок, а я не заметила?