Поппи и Маркуса можно было понять. Они впервые ее видели, ничего про нее знают, напичканы стереотипами про «глупых и болтливых блондинок», и, тем более, считают Мари, которая за подругу ручается, ребенком, не способным принимать самостоятельно решения.
С последнего сама Мари откровенно рассмеялась.
- Мишель тоже ребенок, одного со мной возраста, пусть, получивший чуть более качественное образование военного искусства. Но у меня была мать… Даже не так… Моей матерью была Марго Макбейн, и никто… Никто не посмеет сказать, что она позволила бы воспитать и выучить меня хуже, чем это делают няньки в детском доме.
Поппи покачала головой.
- Вас обоих не научили одному: месть – плохая мотивация для борьбы. И если ей это вряд ли кто-то подскажет, то тебе подскажу я. Мишель готовилась десять лет. Ты же не готовилась вовсе, если исключить парочку диалогов с матерью и подслушанные разговоры про политику.
- И ты предлагаешь мне за пару дней наверстать упущенные десять лет? – Усмехнулась Мари, подперев подбородок рукой и равнодушно посмотрев в окно.
- Не за пару дней конечно, а вот за пару недель ты справишься, если мы снимем печать, и работать ты будешь круглосуточно, двадцать четыре на семь.
- Не верю, что что-то выйдет.
Тут уже Маркус довольно усмехнулся.
- Я знаю тебя с младенчества. Уверен, у твоей матери были веские причины возлагать на тебя такие надежды. Надежды на спасение мира, Мари. Скажи, почему мы вообще должны тебя уговаривать, если это ты предложила войну?
- Чтобы потешить мое самолюбие, естественно.
Девушка поджала губы и резко встала, чуть не опрокинув стул.
- Если у вас еще будут указания, как мне делать и куда пойти, то я у себя в комнате с Эми, без вас, обсуждаю, куда мне пойти и что делать.
Буквально за пару секунд она пересекла коридор, ведущий в кафетерий. Эми там до сих пор пила кофе. Если почти весь разговор она не слышала, то последние слова, которые Мари почти выкрикивала, до нее дошли.
- Неужели поссорились? Быстро, я думала, ваш союз продержится чуть дольше.
- Какой союз?
- Верно, это не союз, иначе все были бы равны, а ты прогибаешь под себя. – Эми ненадолго замолчала, думая, что Мари что-то ей скажет, но та, дрожа от злости, не удостоила Эми ответом. – Они правы. Ты слишком мало знаешь, выбрала не ту мотивацию и, что самое ужасное, кидаешься от крайности в крайность. То ты холодна и равнодушна, то готова придушить за кофе с трехпроцентным молоком, а не четырехпроцентным.
- И это плохо?
- Это хорошо, пока ты не начнешь причинять вред даже союзникам.
Блондинка говорила ровно, в отличие от импульсивной «маньячки-социопатки» Мари. Хотя, даже она такой уже не казалась.
Эми же не пыталась ничего никому доказать, не повышала голос. Странно, что и сам тембр стал более приятным, нежели когда она была в школе. Там она говорила на ноту выше, стараясь поддерживать образ. И волосы она не завила сегодня, а выпрямила и закрепила по бокам заколками-невидимками. Смыла розовую помаду и словно стала как-то… проще.
Однако, куда больше удивило то, что ее глаза вовсе не голубые. Они были карие, как у людей горячих, решительных и властолюбивых. Такие глаза были и у Мари. Цвет людей огненных, эмоциональных. Эми эти качества маскировала куда лучше, чем Мари. Ее учили вовсе не тому, что надо добиваться целей и верить в себя. Ее учили держать лицо, играть на камеру и никогда не устраивать скандалов, даже если больно, даже если от слез стерла глаза в кровь.
Оставалось лишь радоваться, что до этого не дошло. Эми куда раньше поняла, что надо выбираться из клетки. Как нельзя кстати появилась Мари, практически протянула руку помощи своим предложением. Девушка была ей благодарна.
В кафетерии они просидели еще недолго. Сначала Мари решила, что стоит позвонить Майклу и сообщить о переезде.
Она поднялась наверх, чтобы никто не сумел помешать. Трубку, как обычно, взяли совсем не сразу. Пришлось повторить звонок несколько раз. Но, наконец, она услышала голос давнего друга.
- Кто? – Уточнила девушка.
- Мари?
- Майкл?
- Да. Что-то случилось?
Парень говорил быстро. На заднем фоне было слышно гудки машин и непонятные шумы.
- Ничего страшного. Я звонила, чтобы сообщить о том, что мне пришлось уехать из Ментса. Там объявились прихвостни Мишель, напали. Но мне помогла Поппи. Ты ее знаешь.
- Где ты сейчас?