От такого предложения даже Мари оторопела, но быстро взяла себя в руки.
- Простите, но я откажусь.
- Нет-нет, отказы не принимаются. – Мужчина широко улыбнулся, стараясь казаться максимально дружелюбным. – Я уже заказала столик.
- У меня нет времени. Сходите со своей женой. – Девушка попробовала обойти слишком дружелюбного сегодня Оскара сбоку, но ей тут же преградили дорогу рукой.
- Слушай, ну ты мне как дочь. И мне бы очень хотелось отпраздновать твое день рождение, поговорить с тобой, узнать, как ты живешь.
- Живу хорошо. И это все, что вам стоит знать.
Мари предприняла еще одну попытку уйти от разговора, но и эта провалилась. Ее собеседник явно был настроен серьезно.
- Я же сказала, что никуда не пойду.
- Если не пойдешь, откажешься со мной говорить, то у меня есть, что рассказать полиции про четыре поджога, так и не раскрытые.
- Вам не поверят.
– Но поверят этому. – Мужчина достал из кармана серебряную подвеску, покрытую сажей. – Ты потеряла ее в одном из домов. Не представляешь, как тебе повезло, что в ту ночь гостем в этом доме был и я.
- Куда большее везение, что вы выжили.
- Верно. Я только приехал домой, и вот уже во всех новостях говорили о пожаре в доме моих хороших знакомых. Сразу стало ясно, что ты там делала.
Мари нервно сглотнула и почти вырвала из рук Оскара подвеску в виде наконечника копья с орнаментом трех переплетных треугольников.
- Сегодня не могу. Но вы можете ждать меня завтра в шесть вечера в кафе... не помню, как называется, но вы явно помните его - на берегу реки, под плакучей ивой.
Девушка сжала подвеску в руке и быстро зашагала домой, опустив голову. В памяти всплывали какие-то фрагменты воспоминаний, которые она хотела бы навсегда забыть, но куда больше волновал ночной звонок, точнее, тот, кто его совершил. Именно его присутствие в жизни ее семьи стало причиной того, что она выжила, и она должна быть ему благодарна. Но его появление спустя целых два года не сулило ничего хорошего.
Отогнав тяжелые мысли, Мари открыла дверь и вошла домой. Как обычно, разулась у порога, а затем, захватив с кухни несколько бутербродов, прошмыгнула к себе в комнату. Ей хотелось найти свой старый дневник, который она вела последние месяцы, пока жила с матерью, а затем еще несколько недель. Нашелся он нескоро в комнате, заваленной хламом и мусором. Хотя, девушка явно была не очень рада тому, что он вообще оказался здесь. Она долго просто смотрела его, не желая разматывать старую бечевку и снова окунаться в те, сначала счастливые, а после наоборот – крайне мрачные, дни. Но, прежде чем вручать его крайне подозрительному «другу» семьи, стоило кое-что там подправить.
Уже давно Мари пообещала себе никогда больше не использовать магию. Ей казалось, что именно из-за нее все проблемы, что не будь ее мать «королевой» в этой иерархии магов, не ушел бы отец, не пришлось бы зарабатывать статус и репутацию, не было бы врагов, не стала бы она «королем». К тому же, ее всегда раздражали эти названия, пусть они точно отображали суть магии каждого человека.
«Сегодня особенный день. Нет, не так. Началась особенная эпоха. Я не могу рисковать только потому, что мне что-то не нравится», - пыталась мысленно заставить себя Мари, но получалось плохо. В итоге дневник снова улетел в огромную кучу вещей, и кто знает, сколько бы снова там пробыл, если бы не назначенная на завтра встреча в кафе.
Именно ради нее девушка сегодня даже решила лечь спать, чтобы точно хорошо соображать на утро. Пусть, она и «король», никто не знает, насколько долго она может бодрствовать, не теряя прежнюю форму.
Только перед этим надо было все же взять себя в руки и подредактировать содержимое тетрадки.
Мари размотала веревку, медленно открыла первую страницу.
«21 августа
Вчера мы вернулись с моря. Это была моя первая поездка в другую страну, хотя меня и не хотели отпускать, говорили, что гораздо безопаснее будет оставаться дома, пока все не уляжется. Вчера «королева» Мишель захватила уже третий дом из пяти. Остался наш и дом Миллеров. Мамин советник считает, что первым она наш дом захватывать не станет, так как моя мама «королева» и пока слишком сильна для Мишель, а потому Миллерам стоит усилить защиту своего дома».
Читать все не было смысла. Мари знала, какую дату открывать дальше. Именно тогда ее лучшая подруга стала жертвой тирании.
«19 сентября
Дом Миллеров захвачен! Не могу представить, какой ужас испытывала Кэтти. Даже из своего окна я видела дым, поднимающийся из-за дальнего холма. Но потом пришла мама, закрыла шторы и сказала, что мне не стоит на это смотреть. Не понимаю, в чем вообще дело. Я не маленький ребенок, знаю, что такое смерть. Но противиться я не стала. Все же смотреть на это, понимая, что вместе с этим домом горят не только наши друзья, но и наши планы, надежды и мечты, было очень больно. Мамин советник снова приходил, который раз на неделе. Он говорит, что свой день рождения я не отпраздную, если не соглашусь на запечатывание сил и побег».