Девушка ненадолго зависла, делая вид, что не понимает, о чем говорит «отец». Это был лучший вариант, так как идей, что именно она натворила, было слишком много, и непонятно, что имел ввиду Робин.
- Может, что-то случилось в школе? Нам звонил детектив, говорил, что сегодня придет поговорить с тобой.
- А… - Спохватилась Мари, вдруг сообразив, что имел в виду мужчина.
- Так что-то случилось? Или мне попросить прогнать его прочь?
- Должно быть, он хочет поговорить про убийство того парня.
- Твоего парня?
- Нет, не совсем. Мы были очень близкими друзьями. Он любил другую. – Рвано постаралась как-то объясниться девушка. Конечно, частично это было вранье. Но говори она всегда правду, уже давно оказалась в тюрьме. И послушал бы кто ее, что это ее личная мстя? И что эта дама уничтожила куда больше людей? Да никто не послушает! Она, ведь, даже не сможет сказать, где это все происходило. Не предложит же она взрослым дядям и тетям прогуляться до ближайшего пруда? А потом еще нырнуть в него, поверить в сказку и очутиться практически в параллельной вселенной. И, естественно, взрослые дяди и тети ей поверят и пойдут купаться, вместо того, чтобы срочно не арестовать организатора четырех поджогов.
- Мари! - Недовольно прорычал Робин, злой от того, что его не желают слушать.
- Прости. Да?
Мари мысленно встряхнула себя, давая понять, что надо взять себя в руки. Перестать витать в облаках, вернуться на землю, принять ситуацию в свои руки. Тем более, что, как выяснилось чуть позже, планы пока слегка не сходились. Но тут помочь мог Лэнгфорд.
- Он придет в шесть вечера…
- В шесть не могу. – Резко перебила отца девушка, уже не сильно заботясь о том, что он явно это не одобрил. – В шесть у меня встреча. С мистером Лэнгфордом. Он хотел извиниться передо мной, что не смог прийти на мое день рождения. Я уже пообещала и не могу его подвести. – Повисла тишина. - Он столик заказал уже. – Привела последний аргумент Мари.
- Ты права, - все же согласился мужчина, - его тоже подвести нельзя. Встретишься с ними обоими. Я перенесу встречу с детективом на семь вечера – сразу после встречи с мистером Лэнгфордом. Где ты договорилась с ним встретиться.
- Ресторан «Хрустальный лебедь».
Робин о чем-то задумался.
- Да, потянет. – В итоге выдал он не совсем понятную фразу и, набрав на телефоне номер, видимо, детектива и вышел из комнаты.
Теперь разве что Мари оставалось переодеться из ночной рубашки в нормальную одежду и постараться выбраться из дома, чтобы потом опять сюда вернуться и уйти уже нормально. Казалось бы, зачем столько мороки? Но, увы, вся эта морока была необходимостью. Плохо было уже то, что родители узнали о встрече с Лэнгфордом. Конспирации ради, они даже выбрали ресторан, максимально далекий от дома, но этот план провалился.
Зато оставался этот. Мари натянула на себя узкую черную водолазку, черные штаны, надела поверх этого черное длинное пальто и закинула в небольшой рюкзачок заветный дневник, ради которого приходится идти на такие сложные махинации. Что еще? Девушка оглядела комнату. Взгляд наткнулся на одиноко лежащий в углу комнаты телефон. Не хотелось упускать шанс еще дозвониться до Майкла. Последний звонок был вчерашней или позавчерашней ночью. А он обещал позвонить. Не звонит, значит, это дело Мари тоже возьмет на себе.
Телефон тоже отправился в рюкзак, а девушка постаралась как можно тише вылезти в окно. Благо, это было не так сложно. Второй этаж, все-таки, не пятый.
Мягко приземлилась на рыхлую от недавнего дождя землю и, запахнув пальто, направилась в сторону железной дороги. Но нужна была не она, а находящиеся рядом заброшенные жилые дома, половина которых уже была разрушена, а другая половина никому не была нужна, а потому там часто собирались подростки, желающие убежать подальше от лишних глаз. Или подростки, которым надо заколдовать дневник.
Добраться туда большого труда не составляло. Путь лежал через большой пустырь, тоже никому не нужный, а потому из людей девушке встретились только дети, мирно играющие в какую-то игру и ни на кого не обращающие внимания. Кроме них вокруг были только редкие кустики ежевики и разные сорняки, но это не люди, никому ничего не расскажут, а потому не считается.