— И всё же, несмотря на это, вы позвали меня, чтобы я смог потом повторить пройденный морской путь самостоятельно, без него? — тихо произнёс новый компаньон, — как это соотносится с вашими словами о хорошем отношении к нему? Ведь если он об этом узнает, у нас наверняка будут проблемы, как минимум с доверием.
— А ты мой дорогой, — в голосе главы дома Бадоэр снова зазвенел металл, — сделай так, чтобы у него и тени подозрения по этому поводу не возникло. Тем более, что его жизни или богатству ничего не угрожает, нам нужен лишь маршрут, который он с большой долей вероятности откроет. И кто если не ты, в состоянии его запомнить и повторить.
Собеседник недоверчиво покачал головой, но не стал перечить старшему товарищу.
***
29 апреля 1194 года от Р.Х., Венеция
Ополоснувшись после занятий с тренером по фехтованию, которого наняли мне родители, я хватая со стола что-то похожее на пирог, помчался к себе, мимоходом вспомнив, что нужно предупредить родных о своём госте, который должен был появиться с минуты на минуту. Стражу я предупредил об этом ещё утром.
— А, да, — я вернулся обратно к завтракающим родителям, — скоро придёт мой новый компаньон, Бертуччи Контарини, позовите меня пожалуйста.
Посчитав дело выполненным, я побежал к себе, и только грозный возглас отца:
— Витале!
Загремевший мне вслед, заставил с тяжёлым вздохом, вернуться обратно.
— Что? — я сделал вид, что не понимаю причин суровых взглядов, которыми был удостоен от обоих взрослых.
— Витале! — тут даже мама не выдержала, — ты что, специально под крышу нашего дома собираешь всех врагов рода?
— Сегодня враг, завтра друг, — я пожал плечами, — не моя вина, что вы с ними рассорились. Не скажу за всё его семейство, не знаю, но Бертуччи мне показался вполне вменяемым.
— Он! Будущий глава дома Контарини! — громыхнул отец, — нельзя просто так сделать вид, что ничего не происходит! Витале, будь серьёзен, не строй из себя ребёнка!
— Эй, вообще-то я он и есть! — попытался возмутиться я, но моей шутки никто не оценил, а отец так и вообще, потянулся почему-то за ремнём на поясе.
— Ладно, ну чего вы всполошились, — я подошёл ближе и упал на диван, напротив них, — сеньор Франческо порекомендовал его, я сказал подумаю, ничего более.
— Тебя уже столько раз обманывали, а ты по-прежнему засовываешь голову в пасть к каждому проходящему мимо льву, — Энрико нахмурился, — они могут воспользоваться тобой и всё отнимут!
Я лукаво улыбнулся.
— Это возможно, но не сразу и не настолько быстро, чтобы я не успел заработать перед этим достаточно денег. К тому же, на кого мне можно ещё опереться? Вести со мной дела напрямую мастера цехов не хотят, а у главы Бадоэр это лучше всего получается.
— Не говори потом, что мы тебя не предупреждали, — Энрико обнял жену, которая распереживалась и расплакалась, от его слов.
— Так я надеюсь не на его порядочность отец, — признался я, — а на жадность, а это чувство, редко когда подводит меня в людях. Мы нужны друг другу, оба это прекрасно понимаем, и пока нас ведут общие интересы к обогащению, будем придерживаться определённых правил, а что будет дальше, видит только Всевышний.
Тут слуги доложили, что меня у ворот дожидается гость и я извинившись, побежал одеваться.
***
— Сеньор Бертуччи, — я склонил голову, забираясь в чужую лодку и укладывая рядом с бортом большой мешок с вещами.
— Сеньор Витале, — мужчина ответил мне тем же, с любопытством смотря за моими телодвижениями, — в Арсенал?
— Точнее к новому поселению рядом с ним, — я забрался и устроился удобнее в паланкине, напротив собеседника.
— Как родители восприняли моё появление у своего дворца? — осторожно поинтересовался он.
— Ожидаемо, — не стал откровенничать я, — но категоричного отказа вроде я не услышал.
Мы замолчали, и так доплыли до нужного места, просто смотря по сторонам, стараясь не пересекаться взглядами. Прибыв же к охраняемому входу, мы прошли внутрь, где нас уже поджидал сеньор Франческо.
— Ну что Витале, — сказал он, обводя руками мастерские, которые были почти закончены, — это всё в твоём распоряжении, можешь приступать.
— Тогда пойдём по очереди, — я поманил охранника, который тащил на себе мой мешок и мы отправились сначала в плавильню. Хмурые мастера, вместе с моими спутниками недоумённо наблюдали, как достав из закрытого мешка трое весов разных размеров, у которых одна чаша была пустая, на второй был намертво закреплён свинцовый груз, я показал на запасы руды, разложенной по типу металлов, произнёс.
— Начинайте выплавлять металл, когда будут готовы слитки, потом на этих, — я показал на самые большие, — взвешивайте медь, на этих чуть поменьше цинк, а на тех самых маленьких, свинец. Полученный металл складировать и передавать дальше кузнецам. Как закончите с нужным мне объёмом, приступайте дальше к выплавке железа, его потребуется много больше. Если будут вопросы, останавливайте производство и посылайте за мной. Всё ясно?
Взрослые перевели взгляд с меня на Франческо, тот поманил пальцем одного из своих людей и приказал оставаться тут и следить за выполнением моих распоряжений.
— Вечером весы у них забирать и прятать, — сказал уже я тому, кто тут оставался, — чтобы не испоганили. Днём следить за их использованием, так чтобы с другой чаши не оторвали груз. Вот примерные нормы металлов, которые будут нужны.
Молодой человек, приняв от меня свиток, понятливо покачал головой.
Следующие были у нас кузнецы, которым я отдал чертежи металлических деталей, которые потребуется для строительства, тут к счастью вопросов не было и оставив ещё одного контролирующего их работу, отправились дальше. Всё по моему расписанному заранее плану. Не зря всю эту неделю я пробыл на стапелях Арсенала, отвлекая всех от работы. Я сверял данные имеющиеся у меня в голове с нынешними технологиями, и уже в финальной своей стадии всё подгонял так, чтобы местные, технически могли всё осуществить. Так мы прошли все нужные участки, где я оставлял задания и последними остались два важнейших: сами кораблестроители и ткачи, шившие паруса.
Я протянул трём угрюмым взрослым первый чертёж, на котором был изображён в масштабе только лишь корпус корабля, с диаметральными плоскостями, мидель-шпангоутами, обводами и уровнем ватерлинии с общей длиной корпуса, только пока без обшивки. Это было уже на другом чертеже, который я собирался отдать им только после завершения постройки основного корпуса.
Они внимательно осмотрели моё творчество, затем один из них произнёс.
— Это не галера и вообще слабо похоже на корабль.
— Мне плевать, — отмахнулся я, — размеры есть, задание есть, можете приступать.
Взрослые ожидаемо повернулись к моему сопровождающему.
— Сеньор Франческо, это слишком узкий и длинный корабль, он утонет едва мы спустим его на воду. Зачем тратить на это деньги и время? Вы же сами потом будете недовольны нашей работой.
На что тот посмотрел на меня, словно спрашивая: «А ты точно уверен?». У меня подобной уверенности конечно не было, многое могло пойти не по плану, но не отступаться же теперь, когда столько подготовительной работы было уже проведено и главное потрачено денег.
— Если всё сделаете согласно чертежам, то ничего вам не будет, если он и правда перевернётся, — ответил вместо него я, — за работу!
Оставив и тут соглядатая, мы наконец дошли до последней мастерской, нужной мне сегодня.
— Готово? — спросил я у недовольных взрослых, которых заставил сшить мне восемь комплектов латинских парусов для маленького шлюпа сеньора Бертуччи, на котором он обычно катал детей и жену.
— Да сеньор, как вы и просили: шерстяные, шёлковые, льняные и хлопковые. Последние два материала с разной пропиткой, которую вы предоставили, — ответил он, давая приказ подмастерьям, которые стали выносить готовую продукцию.