Аня промолчала, глядя в окно. В купе уже ощущался ветерок и прохлада от действительно заработавшего кондиционера.
– Я эколог. Занимаюсь сейчас проблемами загрязнения озера Байкал, – продолжала женщина. – В командировку еду. На конференцию. Самолетами боюсь летать. Всегда езжу только поездом. А ты была на Байкале?
– Нет. Я кроме своего городка и Владивостока нигде не была.
– Тогда у тебя все впереди. Давай знакомиться. Меня зовут Людмила Егоровна, – женщина протянула свою ладошку, и Аня увидела, что почти на каждом пальце у нее были кольца. А на некоторых даже сразу два.
– Аня, – ответила она и пожала женщине руку. – Я еще не видела столько колец на одной руке.
– У меня и на другой столько же, – и Людмила Егоровна протянула ей вторую руку. – Смотри.
Все кольца были красивые, некрупные и украшали пальцы, гармонично сочетаясь друг с другом. Изумруды нежнозеленого цвета и сверкающие бриллианты на некоторых кольцах придавали руке великолепие.
– Красиво! – восхищенно протянула Аня.
– Ты тоже красивая. Придет время, и у тебя будут кольца. Вот это витое золотое – обручальное от первого мужа. А вот это, – она указала на колечко с бриллиантом, – от второго.
– У вас было столько мужей?! – глядя на другие кольца, удивилась Аня.
– Нет. Что ты! – залилась звонким смехом Людмила Егоровна. – Только два. Остальные кольца от мамы достались. Я люблю, когда пальцы украшены. Моя мама всегда так носила, и мне это безумно нравилось.
– Мне тоже нравится.
– Надо только подбирать кольца по сочетаемости. Не украшать руки, словно это елка. Ты это запомни.
– Запомню, – проговорила Аня, приняв первый наглядный урок о ношении драгоценностей.
На ее пальце тоже было маленькое золотое колечко с крошечным рубином. Это колечко подарили ей родители и старший брат Алексей, когда ей исполнилось шестнадцать.
– И какой же ты институт в Москве выбрала? – поинтересовалась Людмила Егоровна.
– Театральный.
– Актрисой, значит, хочешь быть? – взглянула на Аню с интересом попутчица.
– Да.
– Ну, что ж, тогда правильно, что в Москву едешь.
Женщина о чем-то задумалась, и в купе повисла тишина. Был слышен только перестук колес.
– А ты знаешь, что у нас во Владивостоке родился Юл Бриннер? – вдруг неожиданно спросила она.
– Какой Юл Бриннер? Актер, что ли? – изумилась Аня.
– Ну да. Тот самый, что играл в старом американском кино «Великолепная семерка». Видела?
– Конечно. По телевизору. Несколько раз. По каналу «Культура» показывали. Нам с братом очень это кино нравится, – воодушевилась девушка. – А Бриннер это тот, у кого голова наголо бритая?
– Да, правильно. Именно он и есть.
– Так он русский? – глаза Ани округлились от удивления.
– Да. Отец его был инженером, – довольная произведенным впечатлением, улыбалась Людмила Егоровна. – Строил эту самую Транссибирскую магистраль, по которой мы сейчас едем. А жили они во Владивостоке на Светлановской улице.
– Поразительно! Русский! Даже в голову не могло прийти. Выглядит как настоящий ковбой из Техаса! – продолжала изумляться Аня. – А как же он в Америке оказался?
– Когда революция докатилась до Дальнего Востока, его семья эмигрировала. Тогда многие через Китай бежали. Кто в Америку, кто в Австралию.
Вдруг солнечный свет за окном исчез, и купе погрузилось во тьму. Почти сразу зажгли электричество, но и этих секунд хватило, чтобы у Ани замерло сердце от страха, и она вскрикнула.
– Это туннель. Не бойся. Их будет много, – успокоила ее Людмила Егоровна. – Горные хребты тянутся от Владивостока аж до Красноярска.
– Как же тяжело было строить эту дорогу, – воскликнула Аня.
Вдвоем в купе Аня и Людмила Егоровна ехали только до Хабаровска. Там к ним подсела молодая женщина с мальчиком лет девяти. Женщина была родом из Красноярска, куда и отвозила сына на лето к бабушке. Звали ее Ирина. Слегка полноватая, с круглым добрым лицом, со вздернутым носиком и искрящимися карими глазами, общительная и смешливая, она сразу расположила к себе попутчиц. Вскоре женщины, как старые знакомые, весело болтали, как говорится, обо всем и ни о чем. Аня слушала их, изредка вставляя небольшие реплики. Ей нравилось это путешествие, эти жизнерадостные женщины и мелькающие виды за окном. Вагон, слегка покачиваясь, несся вдоль южных границ России все ближе и ближе к Европе.
Когда показался Байкал, пассажиры высыпали в коридор вагона любоваться озером. Завороженные красотой открывшейся им панорамы, все прильнули к окнам.