Когда я обувался, я услышал её тихий надрывный голос, врезавшийся мне в спину.
— Чёрт возьми, Стас! Да я даже не спала с ним! Мы просто целовались! Я была пьяная очень, и мы не стали… я… чёрт. Ничего не было, клянусь тебе.
Я стоял и рассматривал узор на входной двери, пока моё сердце стучало в глотке. Я трахнул Вершинину, прижав её хрупкое тело к тумбочке, которая стоит в двух метрах за моей спиной. Я смотрел на её лицо, отражавшееся в зеркале, заплаканное.
Её искусанные губы, которые шептали мне, что она не спала с ним.
Она умоляла меня остановиться.
Но я всё равно её трахал.
А она никогда не была ни с кем кроме меня. Кажется, хуже, чем сейчас, уже и быть не могло.
Я шумно сглотнул и, как ошпаренный, выбежал из её дома.
Комментарий к Глава 12. Стас (Часть 1)
Следующая глава будет в понедельник, 2 часть от лица Стаса. Потом эпилог.
У меня всё.
И да.
Я люблю вас, правда.
========== Глава 12. Стас (Часть 2) ==========
***
Утром меня разбудил громкий звонок моего мобильного телефона, который оповещал о том, что до меня пыталась дозвониться мать. В висках отдавалась пульсирующая боль, а жуткий сушняк неприятно сдавил горло. Я глухо застонал и откинулся на подушку, прижав к уху трубку: я знал, что моя мама была слишком настырной, чтобы так быстро сдаться.
– Да, мам… – я сам не узнал свой голос, слишком охрипший спросонья. – Зачем ты звонишь в такую рань?
– Ты меня со света сжить хочешь, Стас? Времени час дня, а ты спишь дома? Ты вообще в курсе, что учишься в университете? – мамины вопли заставляли мою голову раскалываться ещё сильнее. Я редко прогуливал пары, так что не видел ничего страшного в том, что пропустил один учебный день. На лекциях меня отметит влюблённая в меня староста, а на семинаре нас не будут отмечать, я уверен. – Если так будет продолжаться, ты переедешь жить к нам, а квартиру будем сдавать. Ты слишком осмелел без родительского контроля!
– Если бы ты мне звонила чаще, чем раз в месяц, мне стало бы стыдно за то, что я сегодня не появлялся в университете. Но какого чёрта я должен отчитываться перед женщиной, которая вообще забыла о существовании собственного сына? – я не хотел грубить матери, несмотря ни на что, я любил её, но жёсткое похмелье делало меня весьма раздражительным. – Прости, мам. Я не должен так говорить.
– В твоих словах есть доля правды, я совсем закрутилась, куча новых заказов, да и я знаю, что ты взрослый мальчик. Ты всегда прекрасно справлялся без моего присмотра, мой самостоятельный Стас, – её голос смягчился, а я широко улыбнулся. Я скучал по ней. Хотелось поговорить с ней, как в детстве. Выложить всё, что накопилось внутри, рассказать каждую мелочь о… нас с Сашей. Но я знал, что буду молчать и улыбаться при встрече. – Я надеюсь, ты не забудешь поздравить отца сегодня, сын.
Чёрт. Как можно было забыть?
– Да, я позвоню ему. Я ведь только что проснулся, не мог раньше.
– Не обязательно звонить. Приезжай сегодня, мы хотим накрыть на стол. Будет совсем немного народа: пара папиных друзей и Вершинины. Тебе даже не придётся долго сидеть в обществе стариков, там же твоя Сашка будет.
Не моя, мам.
Мы не виделись с Сашей уже неделю. Она не искала встречи со мной, как, собственно, и я. Если быть честным, после моего немного сумбурного признания в любви, я надеялся, что она позвонит. Несмотря на то, что она сказала мне о том, что не имела интимной близости ни с кем кроме меня, и я осознал, что мой и так безгранично ужасный поступок был худшим, что я совершал в жизни, я надеялся, что она простит меня.
Как наивно.
За такое не прощают. За такое вычёркивают из жизни навсегда и не жалеют об этом. Осознание собственного мудачества останавливало меня от порывов позвонить или написать Вершининой.
А ещё лучше прийти к ней и зацеловать до смерти.
Я широко раскрыл глаза, когда услышал собственное имя из динамика мобильного телефона, которое мама повторила уже несколько раз.
– Да, Мам, прости, я задумался.
– Так во сколько ты приедешь сегодня? Гости приедут к семи, но если ты приедешь пораньше, я буду весьма благодарна: поможешь папе поставить стол и подвинуть диван.
– Мам, вы сильно обидитесь, если я не смогу подъехать вообще? У нас завтра семинар по матану, нужно готовиться, – ещё жалкий месяц назад я бы с удовольствием приехал пораньше в родительский дом, чтобы от души посмеяться с отцом и крепко обнять мать. Вскоре бы приехала Саша, и я бы долго и крепко обнимал её, пока она что-нибудь тихо шептала мне в ухо. Я бы душевно поздоровался с её родителями, которые были действительно замечательными людьми. Мы бы с Вершининой смеялись за столом, глядя на опьяневших родственников. А потом бы сбежали в какую-нибудь комнату и долго бы лежали на кровати в обнимку, разговаривая обо всём подряд. И плевать на то, что я не мог бы сжать в ладони её упругую попку, не мог бы прижаться губами к её нежным губам или провести по худенькому животику кончиками пальцев. Зато она была бы рядом. И доверяла мне, как раньше. – Сама понимаешь, учёба важнее, – я безбожно врал собственной матери о несуществующем семинаре: конечно, я не хотел ехать туда, потому что там меня будет преследовать обвиняющий взгляд Сашиных глаз.
– Сын, я, конечно, всё понимаю, ты можешь уехать пораньше и всё успеть. Или сядь за подготовку сейчас. Если ты не хочешь ехать из-за нас с папой…
– При чём тут вы?
– При том. Я ведь знаю, что ты обижаешься на нас из-за редких звонков.
– Вовсе я не обижаюсь! Я же знаю, что вы все в работе, я не виню вас, мам, – я крепко зажмурился и устало выдохнул.
– Значит, есть другая причина, – мать замолчала, словно обдумывая что-то. – Ты знаешь, я никогда не лезла в твои дела, но… вы с Сашей поссорились, что ли?
И вот оно, хвалёное материнское чутьё, чёрт бы его побрал.
– Нет, мам, всё в порядке. Я сейчас сяду за уроки и всё успею, ты права. Приеду к шести, хорошо?
Мы попрощались, и я тут же отыскал в последних вызовах номер Вершининой. Я быстро напечатал ей сообщение и отправил.
Саш, я не хотел приходить сегодня к отцу на день рождения, чтобы не портить тебе вечер, но я не смог отмазаться. Я прошу тебя, давай сделаем вид, что всё как раньше. Я не хочу втягивать в наши проблемы родителей.
Моё сообщение осталось без ответа.
***
Праздник в родительском коттедже начался для меня тогда, когда в моё тело врезалась улыбающаяся Вершинина и крепко прижалась к моей груди. Я привычно зарылся рукой в её волосы и крепко обнял её тело, прижавшись щекой к её макушке. Сильно зажмурив глаза, я попытался отречься от противных мыслей о том, что она просто согласилась поддерживать вид «здоровых дружеских отношений» при родителях, и представил, что всё, как прежде.
Девчонка оторвалась от меня и заглянула в мои глаза. Её взгляд был практически искренним: она улыбалась и жалась ко мне ближе. Встав на носочки, она поцеловала мой подбородок и потёрлась об него носом.
– Стас, почему ты такой колючий? – Саша улыбнулась ещё шире. – Забыл побриться? Сегодня день рождения твоего отца, вообще-то.
– Я в курсе, – я не смог удержаться от улыбки: чувствовать её дыхание на своём лице было волшебно. И этого было катастрофически мало. Потому что как только её родители вышли из прихожей, поздоровавшись со мной, Саша сделала медленный шаг назад. Впрочем, я заметил, что она не хотела разрывать наши объятия, от чего в сердце приятно затрепетало. – Не знал, что ты такая хорошая актриса, – она кинула на меня затравленный взгляд и пожала плечами.
– Ты теперь многого обо мне не знаешь, Стас, – от её тона и слов, что так легко сорвались с её губ, стало не по себе. Снова это дурацкое чувство вины и желание прижать её к себе, нашёптывая извинения в приоткрытые губы.
Было чертовски неприятно слышать подобное от неё. Я знал, что виноват сам. Но какого чёрта она добивает меня ещё больше?