— Как тебе вообще удалось скрыться?
— Когда убили моих родителей, я гостевал у тёти, которая жила в другом посёлке. Мне было лет семь. Тогда я даже и подумать не мог, что война так быстро дойдёт до моего дома, — он зажмурился. — Я вернулся домой, а практически весь посёлок был вырезан.
— Это ужасно, — я тихо прошептала это, чувствуя, как к глазам подступают слёзы, — как ты смог выдержать? — судя по всему, ему мой вопрос показался глупым, потому что он устало усмехнулся, покрутив головой.
— Я и не смог, я просидел возле их тел около шести часов, пока окончательно не осознал, что произошло, — я взяла его за руку, переплетая наши пальцы, на что он удивлённо повёл бровью, фыркнув, но сопротивляться не стал. — Практически всё моё селение занимали стихийные маги и я понимал, что выжить здесь мне не удастся, и я убежал: собрал немного вещей из тех, что остались в доме и пошёл прочь от деревни. Я бродил больше года, скрываясь от лезоров, — я ахнула, а он лишь вымучено улыбнулся мне, показывая, что всё в порядке. — Это было не самое худшее время. Я познакомился с кучей людей, выдавал себя за обычного мага, даже научился вести себя совсем как они, поэтому лезоры не трогали меня. Конечно, несколько раз пытались закинуть в их армию, чтобы вырастить из меня преданного воина, но мне удавалось сбегать.
— Получается, что у тебя совсем не было детства.
— Я нашёл наш посёлок, когда мне было пятнадцать, там было тихо и я без проблем скрывал свою сущность, — он продолжал рассказ, игнорируя мою реплику, — пока ты не появилась, — Тео недовольно скривился, заставив меня нахмуриться. — Впрочем, союзник из тебя не такой уж и плохой.
— Лучший, — я самодовольно улыбнулась, с упоением отмечая его ошалевший взгляд. — А что? Других-то у тебя не было.
Он засмеялся и откинулся спиной на траву, отпустив мою руку, а я повторила его позу, заливаясь смехом от нелепости ситуации. Нас можно было назвать сумасшедшими, а настроение — истерикой, но нам действительно было весело. Мы болтали о какой-то ерунде, рассказывали забавные истории и смотрели на небо. Как-то некстати начало светать и мы отползли от края обрыва, не прекращая разговаривать.
— Чего ты смеешься? — я пнула его локтем в бок, отчего парень только сильнее засмеялся. — Я тогда очень много выпила, знаешь, как утром стыдно было?
Мы ещё долго дурачились, пока Тео не додумался начать меня щекотать. Я извивалась, валяясь в грязи, и визжала в надежде, что парень сжалиться надо мной, но он только закрыл мне рот ладонью, не прекращая пытку.
— Тише ты, — он остановился, давая мне передохнуть, — сейчас весь лагерь на твой крик сбежится.
— Сам виноват, — выдала я, когда Тео убрал руку ото рта, но гораздо тише.
Тео покачал головой и снова засмеялся, внимательно разглядывая меня. Я даже смутилась, понимая, что красивого во мне сейчас мало: я лежу в земле, грязная и запыхавшаяся, с растрепанными волосами и красным лицом. Парень практически лежал на мне и, кажется, совсем не собирался менять своё положение.
— Да, — только и сказал он, после небольшой паузы
— Что?
— Говорю, ты права, — он улыбнулся так чисто и искренне, что я невольно залюбовалась им, потому что, кажется, впервые в его улыбке не было насмешки, — ты действительно мой единственный союзник.
Эта фраза окончательно сбила меня с толку, потому что осознание, к чему он это сказал, пришло не сразу. На моем лице расцвела самодовольная ухмылка и парень тут же поспешил подняться, явно не желая принимать своё поражение. Тогда зачем было соглашаться?
Тео помог мне встать и направился к деревьям. Наши вещи всё ещё находились в импровизированном лагере, а оставаться здесь мы больше не могли, так как лезоры могли найти нас в любой момент. Я пошла следом, неуклюже спотыкаясь о ветки, чувствуя, как накатывает усталость и клонит в сон.