В вечной полутьме, едва разгоняемой слабым звёздным светом, в ожидании застыла высокая фигура в сером балахоне. Она имела человеческие очертания, вот только… Человеком не являлась.
Из-под низко надвинутого капюшона белел абсолютно голый череп, из просторных рукавов торчали костяшки лишённых плоти пальцев. Внизу, из-под пол одеяния, слабо трепещущих при полном отсутствии на планете атмосферы, виднелись обнажённые кости ступней.
Можно было бы подумать, что это оставшийся с незапамятных времён труп случайно попавшего на одинокую планету путника. Можно было бы — но вдруг он шевельнулся, сделав шаг в сторону.
Мгновение спустя за его спиной появилась девушка. Красивая, высокая, статная… И крайне легкомысленно одетая. Короткая золотистая туника едва прикрывала бёдра, длинные сильные ноги обвивали ремни сандалий. Украшения, архаичного вида шлем с плюмажем — на этом весь наряд и заканчивался.
Незнакомка не носила ничего, даже отдалённо напоминающего скафандр. Пышная шевелюра выбивалась из-под шлема — но это был просто закрывающий голову кусок железа. Ни прозрачного щитка на лице, ни дыхательной маски, ни силовых полей — никакого, даже отдалённого, намёка на герметичность.
В левой руке девушка держала круглый щит. В правой — копьё, чей наконечник прошил пустоту в каких-то миллиметрах от головы фигуры в балахоне. Которая, если бы не пошевелилась незадолго до этого, неизбежно пала бы жертвой вероломного убийства… Если, конечно, такое понятие применимо к ожившему трупу.
Тем не менее, копьё всё же задело самый край капюшона, откинуло его и полностью обнажило голый череп с торчащими из него длинными пепельными волосами, которые рассыпались по плечам и начали слабо развеваться.
— Ну что за ребячество! — пророкотало со всех сторон глухо, как надвигающееся землетрясение. И эти слова услышало бы каждое разумное существо, оказавшееся поблизости — звуку было плевать, что вокруг вакуум, он нашёл бы прямую дорогу сразу в мозг.
Амазонка облокотилась на копьё и улыбнулась ярко-алыми, будто выкрашенными свежей кровью, губами.
— Салют, кусок тухлятины! Тоже рада тебя видеть. И, поверь, тут никакого ребячества. Просто всегда хотела узнать, какой ты под капюшоном.
Внутри глазниц черепа угрожающе полыхнуло алым.
— Узнала?
— Узнала. У тебя, оказывается, есть волосы!
Фигура в балахоне угрожающе шагнула вперёд, но девушка звонко рассмеялась и отскочила в сторону.
— Ну и что за ребячество, а, костлявый?
— Не беси. Я знаю больше пяти миллионов способов умерщвления.
— Ой, напугал. И уж мне-то не рассказывай… Ты — и эмоции?..
— Я способен их испытывать!
— Конечно, конечно… Вот только — чем?..
— Тем же, чем и ты!
Живой мертвец сделал ещё один шаг вперёд. Амазонка звонко рассмеялась и вновь легко отскочила в сторону. Далеко не ушла — оставаясь в опасной близости от своего собеседника, она вонзила копьё в лёд и крутанулась вокруг него — так, будто это шест для срамных танцев. После, будто одного этого ей показалось мало, она наклонила древко вперёд, зажала его между бёдер, и сделала несколько характерных возвратно-поступательных движений.
— Ну и как, дохлый? Я тебя возбуждаю? Шевелится что-нибудь? Появились эмоции? Ты реально способен чувствовать? Интересно бы посмотреть, что у тебя не только под капюшоном, а и ниже тоже… Там ведь одни голые кости, да?
Существо в балахоне вновь шагнуло вперёд и, когда девушка со смехом отскочила в сторону, вдруг исчезло. Чтобы появиться прямо за её спиной. Одна из костлявых рук сжимала теперь серп, остриё которого касалось обнажённой шеи красотки, другая держала её за волосы.
— Больше пяти миллионов способов. Это один из них. Мой любимый.
Амазонка откинула голову назад, на плечо своего то ли соперника, то ли соратника, прижалась к нему спиной, поелозила бёдрами и томно прошептала:
— А ты хорош, малыш! Знаешь, как возбудить девушку!
Пустые глазницы черепа вновь полыхнули алым, амазонка же подалась вперёд, провела язычком по лезвию серпа и вновь томно выдохнула.
— М-м-м! Как же это заводит… Сколько душ ты загубил этой штуковиной? Сколько крови разумных пускал, держась за эту рукоятку? А, кусок тухлятины?
— Много, Эн.
— Знаю, что много, Дит. Спрашиваю — сколько.
Девушка исчезла, чтобы в следующее мгновение появиться за спиной ожившего трупа и прижаться к его спине грудью, положив подбородок на плечо. И шепнула куда-то туда, где у живого человека должно было бы находиться ухо.