- Будешь слушать или вопросы задавать? – одернула меня ведунья.
- Я слушаю, слушаю. Но есть вопрос. Лазарю вообще рассказали про его происхождение? Или это, как обычно, был страшный-престрашный секрет? – Ягина молча сверкнула глазами, и я нехотя опустилась на место. – Ладно, извините… слушаю.
Хотя рассказчица не уточнила сей момент, но было ясно, что для побега юный змей воспользовался тем же водным путем, на котором я едва не откинула лапы, смываясь из Беловодья. Правда, сын русалки оказался куда удачливее – даже не нахлебавшись воды, он вышел из реки в широкое поле. Далее сказочный треш рос и углублялся: поле оказалось сплошь усеяно мертвыми телами чудовищ различной степени нашинкованности. От поля шла ровная череда холмов – ископыть богатырского коня, следуя которой, чешуйчатый искатель приключений вышел к белополотняному шатру. Возле шатра пасся тот самый конь, и при виде него у юного змея просто зачесались руки. Вопреки сказочной традиции он не стал заходить в шатер, чтобы завязать знакомство с хозяином животного, а сразу склепал из подручных материалов чудо-уздечку, накинул ее на коня и был с ним таков.
- Еще и воришка, – я с тяжким вздохом покачала головой. – Что за воспитание…
- Будешь дальше слушать али нет?!
- Да-да, извините.
Разумеется, хозяин транспортного средства не собирался спускать угонщику подобное безобразие и, проснувшись поутру, сразу пустился в погоню. След угнанной животины, опять же, просматривался отчетливо. История умалчивает, сколько пришлось пилить потерпевшему на своих двоих, прежде чем он догнал похитителя – известно лишь, что в момент, когда его настигло возмездие, змей тихо-мирно спал на цветущем лужку. Не желая пускаться в долгие судебные тяжбы, хозяин коня попросту снес спящему голову, после чего тоже решил передохнуть, прямо тут, далеко не отходя…
- Я с них фигею, – призналась я, глядя в посветлевшие глаза Ягины. – Скажите честно, коня, часом, не Кологрива завали? А его хозяина – не Властимир ли Ерусланович?
- Догада, – хмыкнула ведунья. – Небось, дальше сама расскажешь?
- Ну, полагаю, когда беспечный богатырь во второй раз продрал глаза, то обнаружил себя связанным по рукам и ногам какой-нибудь неразрываемой цепью?
- Сметливая ты девица, – Ягина хмыкнула то ли с одобрением, то ли с укором.
- Просто я уже немного знакома с обоими товарищами. Полагаю также, что Лазарь в тот момент сидел неподалеку, целый и невредимый, и ваял с брата скульптуру «Поверженный витязь»?
- Чего не знаю, того не знаю, – рассказчица поправила зачадившую лучину. – А знаю лишь, что в ту пору случилась промеж ними первая великая сеча, но ни один другого одолеть не сумел.
- Должно быть, оба тогда были не в форме, – задумчиво предположила я. – И что, эта драка не стала началом прекрасной мужской дружбы?
- Вот сама и скажи, коли такая умная, – ворчливо поддела ведунья. Я криво усмехнулась:
- Честно? Не знаю. Даже не предполагаю.
- А чего предполагать? Оба молодые, головушки буйные, нравом горячие, да отходчивые. Сегодня побились, назавтра замирились, на третий день побратались. Али не так?
Я подумала.
- Мне кажется, это не их случай. Они хоть и братья по крови, но различий в них больше, чем сходства. А противоположности не всегда притягиваются. И дело даже не в украденном коне. Не было бы коня, нашлась бы другая причина для стычки. Просто иногда внутренние противоречия настолько сильны, что их ничем не преодолеть, а если пытаешься это сделать, то становится только хуже. Как ни банально звучит, Влес – это огонь, а Лазарь – вода. Если их соединить, получится много пара и даже какой-то полезный эффект, но по сути они всегда будут противостоять друг другу… – не договорив, я нахмурилась и потерла лоб, пытаясь ухватить ускользающую мысль.
В голове что-то щелкнуло, и перед глазами нарисовалась картина из волшебного зеркала: два человека, схлестнувшихся в яростной битве. Высокие, широкоплечие, в одинаковой тяжелой броне, с лицами, скрытыми полумасками островерхих шлемов, они кажутся отражением друг друга. Только один сияет пронзительным ярко-синим светом, другой же окутан темным грозовым туманом. Кто они такие? Влес и Лазарь? Явь и Навь? Эта битва принадлежит только им? Или они лишь продолжают то, что много раз происходило до них?
- Ох, и намудрила ты, Маринка, – Ягина перевела взгляд на закрытое ставнем окно, явно к чему-то прислушиваясь. – А я так скажу – все пути-дорожки сходятся, а потом расходятся. Вот и богатырям нашим Еруслановичам сойтись-разойтись довелось не раз. Было дело, прошел по земле слух, что есть на свете девица, и спит она в заповедном царстве сном непробудным. И кто ее ото сна пробудит, то станет ей мужем во веки веков. А девицы той на всем свете краше нет. Всем взяла, и умом, и статью, и угожеством. Сама, как лебедь, бела, глаза у нее, будто цвет лазоревый, звезды частые надо лбом горят, по златым власам рассыпаются. Как услышали про то сыновья Еруслана, так каждый тут же дал себе зарок – девицу-душу найти да от чар освободить.