Я машинально коснулась груди, потом тронула Лазаря за рукав.
- Чего тебе? – В коричнево-зеленых змеиных глазах плясами холодные огоньки. Этот взгляд был мне знаком. Предвкушение? Нет. Готовность.
- Что означают эти круги? – Я притормозила, не выпуская его рукава.
- Эти-то? Оберег, – змей тоже остановился.
- В смысле?
- Круги обережные. Чем больше кругов, тем сильнее защита.
- А что они защищают? – Я оглянулась. Показалось, или тени вокруг стали еще гуще?
- Не что, а кого. Или от кого. – Лазарь без всякого почтения пнул камушком в круглую дверь и слегка притопнул. – Мертвяки там лежат. Гмурский обычай – в норах хоронить.
Теперь я держалась за него уже двумя руками.
- Они… они… они совсем… мертвые? – Не хватало еще, чтобы на нас тут полезло всякое.
- Да, поди, истлели давно. Погост-то старый… – Змей сощурился на ближайшую дверь, явно обдумывая очередную пакостную мысль. А ведь с него станется и могилу разорить… Нет, надо уводить его отсюда и поскорее.
- Ты тут спрашивала, чего я сюда явился, коли не жениться… – Лазарь глянул на меня с хитрой усмешкой. – Хочешь, покажу, чего?
Я открыла рот… потом закрыла. Покоя в душе не ощущалось. Одна, более разумная часть меня, требовала немедленно уносить ноги с погоста и змея тащить за собой, потому что ничего хорошего в могилах нет. И все тайны, которые здесь похоронены, они… прямо скажем, с душком. Как в прямом, так и в переносном смысле.
К сожалению, с разумом я в последнее время была не в ладах, иначе чем объяснить тот факт, что ноги словно приросли к месте? А Лазарь кивнул, словно и не сомневался, что никуда я не денусь, а потом мягко, по-змеиному бесшумно подошел к круглой двери, заложенной кое-как обтесанным камнем, достал из-за пояса нож и…
- Стой! – взвизгнула я, сбрасывая оцепенение. – В могилу лезть не дам!
- Да кто туда лезет? – обиделся змей, чиркая лезвием по пальцу. – Дурак я, что ли? Смотри лучше, какое диво.
Крохотная темная капля упала на ноздреватую поверхность известняка, и Лазарь сунул палец в рот. Несколько секунд ничего не происходило, потом капля заблестела, проклюнулась медной жилкой… второй, третьей. Медная лоза выпустила побег, цепляясь тонкими отростками за затрещавший камень, выстилаясь по нему прихотливыми завитками. Лопнули серебряные почки, раскрываясь ажурными листьями и лилейными цветами… ни одна филигрань не могла бы сравниться с ними в тонкости и красоте линий. Еще пара вздохов – и камень заблестел, окутанный сетью живого узора, а после металл втянулся в шершавую поверхность, словно вода в песок.
- Что это такое? – проговорила я шепотом, как будто любое громкое слово могло потревожить спрятанное волшебство.
- Гмурская наука, – Лазарь провел рукой над известняком, к чему-то прислушиваясь. – Изноровисты… язык камней ведают. И не только его. С камнем-то и я говорить могу, с деревом тоже, а вот руда земная… не отзывается мне. Уж и так, и так звал, а все одно. А ведь есть слово… думал, у гмуров вызнаю, а те, что в горах Узаральских сидят, ковать металл по-всякому могут, а так чтобы живое было… нет у них боле таких мастеров.
Я смотрела на него во все глаза.
- То есть ты пришел сюда, чтобы учиться?
- А что? – Змей насмешливо выпятил губу. – Жениться лучше было бы?
- Кому как, – хмыкнула я, потом вздохнула. Надо же, как все просто оказалось… – Одного не понимаю, почему тебе дома не училось? Неужели Китаврул менее искусный мастер, чем гмуры?
Лазарь набычился. И вдруг сделался так похож на брата, что я снова вздохнула. Вроде подобное бычье упорство не должно наследоваться по отцовской змеиной линии, а, поди ж ты, этот хвостатый сейчас так характерно лоб выставил и разве что не мычит.
- Без него обойдусь, – сердито буркнул змееныш.
А я вздохнула в третий раз. Что сказать? Бывает. Авторитет учителя и наставника начинает не просто давить, а раздражать и прямо бесить. Даже если авторитет не дутый… особенно, если не дутый… возникает непреодолимое желание доказать ему, такому авторитетному, что ты ничуть не хуже – наоборот, лучше, потому что молодой, сильный и знаешь о жизни все. И плевать, что опыта этой самой жизни у тебя с гулькин нос. Ты все равно сам справишься, и всему выучишься, и докажешь, и признание получишь от этого авторитетного, и обязательно так: «победителю-ученику от побежденного учителя», и никак иначе… Да, это все было знакомо. Вопрос в том, как теперь уговорить змея вернуться в Беловодье? Объяснить, что дело не в амбициях, что жизнь и душа куда важнее? Боюсь, тогда еще больше заартачится, бестолочь недисциплинированная.