Я пожала плечами.
- Думаю, в ином мире.
- Даже так? И чего тебя туда понесло?
Я снова пожала плечами, невесело вздохнула, потом еще раз и вдруг поняла, что вот-вот разревусь. Анька протянула мне полотенце:
- Ладно, ладно, – проворчала она, с пыхтением устраиваясь рядом на лавке и подпихивая подушку под спину. – Давай уже, рассказывай…
И я рассказала.
4.5
- Кто бы мог подумать, – Анька потыкала пальцем в солонку, слизнула белые крупинки и зажмурилась, – что настанет день, и училка в кого-то так втрескается…
За прошедшие месяцы подруга заметно поправилась и похорошела еще больше. Широкое синее платье, разноцветные бусы в три ряда и платок с расшитым очельем, закрывавший голову, шли ей необыкновенно, подчеркивая здоровый румянец щек и блеск серых глаз.
- Если ты обо мне, то этот день еще не настал, – заметила я, водя по волосам костяным гребнем, простым и короткозубым.
- Не скажи, – серьезно заметила подруга. – Прямо один к одному выходит. Даже не знаю, радоваться за тебя или переживать?
- Почему? – Мне даже стало любопытно.
- Не вникаешь? Влюбленная женщина – это стихийная сила, о да, по себе знаю. Ее просить не надо, сама свернет все на пути к счастью…
- Что именно свернет? – поинтересовалась я. – Горы? Или шею?
- Это как карта ляжет, – Анька смерила меня внимательным взглядом и снова полезла в солонку. – А у тебя все признаки налицо, о да. Раньше тебя с дивана пинками не согнать было, а теперь так разгулялась, прям держите ее семеро. Носишься тут из края в край, как привидение с мотором. Этот Лазарь, смотрю, крепко тебя зацепил.
- Вынуждена тебя огорчить, но я в него не влюблена.
- Угу, вот прямо так и верю.
- Можешь не верить, – я переложила гребень из одной руки в другую. Черт его знает, сколько еще надо чесать? Палагна не сказала, а я не уточнила… – Дело совсем не в любви, а в том, что… слишком много вопросов.
- Вот тут я тебя понимаю, – Анька покивала с серьезным видом. – Вопросы без ответов как крошки в постели. Но чтобы раскручивать историю так, как ты это делаешь, надо быть либо журналистом на всю голову, как мой первый шеф, товарищ Польничко. Либо иметь такую мотивированность, которая даже инстинкт самосохранения перешибет. И поскольку из журналистского у тебя только я, возвращаемся к тому, с чего начали…
- Ты недооцениваешь учителей, – перебила я. – У нас тоже может быть своя мотивация, и тоже очень не слабая.
- То есть ты хочешь догнать своего Лазаря, чтобы передать ему бесценные знания об искусстве раннего Возрождения или позднего классицизма?
- Во-первых, он не мой. Во-вторых, знание – это сила. А в-третьих, педагогика – наука не о том, как детей учить, а о человеке в широком смысле. И хороший педагог не может оставить вопросы без ответов там, где дело касается человека, его жизни и судьбы.
Анька закатила глаза:
- Ого, вот это фонтан. Цельный Кастальский источник, песня, о да. Когда ты так говоришь, даже я начинаю чувствовать себя неполноценной.
- Ты – вряд ли, – хмыкнула я.
- Ну, спасибо, – подруга усмехнулась в ответ. – Ладно, будем считать, я тебе поверила. И что теперь? Какие планы вообще?
- Я же сказала, хочу разобраться.
- А ты еще не разобралась? Уже же ясно, где твоего Лазаря прихватили.
- Он не мой. И ничего не ясно. Я теперь знаю, как у него вторая голова выросла, но это не объясняет, почему он стал Кощеем.
- А он точно им стал?
- Точнее некуда, – я поежилась от неприятных воспоминаний.
- Нет, погоди, – Анька нахмурила, снова опуская палец в солонку. – Кощея мы сами видели, когда вы с Зинкой его подняли…
- Не мы с Зинкой, а Зинка собственными силами. Я его даже не трогала.
- Не суть. Главное, это гад восстал за тысячу километров от того места, где ползал твой двухголовый приятель. Хочешь сказать, что потом он специально обернулся драконом-невменяшкой и отправился куда-то ползать? Зачем?
Я прикинула так и этак и тяжко вздохнула:
- Не знаю. Но я своими глазами видела, как Лазарь превратился в Кощея. И он говорил те же слова, что Кощей тогда… И дело вовсе не во второй голове, потому что ее он лишился несколько месяцев назад, а ничего не изменилось. Темная сила по-прежнему в нем.
- Интересно девки пляшут, – Анька таинственно сверкнула глазами. – Где-то я тебя понимаю, такую загадку расколоть очень заманчиво… но не настолько, чтобы жизнью рисковать. Уверена, что не хочешь сейчас вернуться домой? Я помогу.
- Хочу, – я снова вздохнула. – Очень хочу, правда. Но не сейчас. Нужно во всем поскорее разобраться. У меня такое чувство, что времени почти не осталось.